Природная рента в россии. Природных богатств граждане не получат
Рента от природных ресурсов
Собственники природных ресурсов получают от их использования или продажи доход в виде ренты. Чтобы подчеркнуть, что это именно рента от природных ресурсов (а не монопольная или административная рента), ее часто называют природной рентой. Методологически природную ренту нередко разделяют на два вида – земельную (от земли) и ресурсную (ренту от остальных видов природных ресурсов, в том числе горную и лесную ренту, плату за воду и др.).
Земельная рента
Это наиболее исследованный в экономической теории вид ренты, поэтому многие ее положения переносятся на другие виды ренты. Различают абсолютную и дифференцированную земельную ренту.
Абсолютная рента – это доход от худших участков земли (в случае горной ренты – худших месторождений), находящихся в эксплуатации, т.е. с наименьшей доходностью.
В сущности, это предельный доход от земли (см. 9.5), и поэтому участки земли (месторождения) с еще более низким доходом не эксплуатируются. И наоборот, участки земли с доходом выше абсолютной ренты (вследствие их высокого плодородия или хорошего местоположения) используются активнее и имеют более высокую цену. Этот дополнительный доход от участков более хорошего качества называется дифференцированной рентой. При этом различают дифференцированную ренту I (вследствие естественного плодородия или местоположения) и дифференцированную ренту II (вследствие инвестиций в землю или месторождение) рода.
Цена земли определяется путем капитализации ренты. На базе ренты устанавливается и арендная плата за участок земли.
Ресурсная рента
Для России наибольший интерес представляет такой вид ресурсной ренты, как горная, особенно нефтегазовая, в связи с тем что минеральные ресурсы представляют наиболее дорогую часть отечественных природных ресурсов и к тому же находятся в государственной собственности. По различным оценкам, нефтегазовая рента составляла от 25 до 40% ВВП России в разные годы, формируясь в основном за счет налогов на добычу и продажу газа, нефти и нефтепродуктов (прежде всего налога на добычу полезных ископаемых и экспортные пошлины), той части прибыли нефтегазовых фирм, которая превышает нормальную прибыль (см. 2.3), и, наконец, той части ренты, которая идет потребителям от заниженных цен на энергоресурсы (особенно газа) по сравнению с равновесными ценами, которые установились бы при отсутствии госрегулирования этих цен. По расчетам за 2008 г., нефтегазовая рента составляла 28% по отношению к ВВП, в том числе на доходы бюджета от нефтегазовой ренты приходилось 11%, доходы производителей – 5, доходы потребителей – 9, а еще 3% "съедали" убытки в нефтепереработке.
Косвенно о значении нефтегазовой ренты для России говорит доля нефтегазовых доходов в федеральном бюджете, которая велика и продолжает расти – с 42% в 2005 г. до 50% в 2011 г., в основном за счет экспортных пошлин на газ, нефть и нефтепродукты.
Экономические аспекты сохранения окружающей среды
Хотя использование природных ресурсов происходит не только в хозяйственной жизни, но экономика ответственна за наибольшую часть ущерба, который человечество наносит окружающей среде в ходе использования природных ресурсов. Примерами нерационального природопользования служат обезлесение в результате вырубки лесов, оскудение природного генофонда из-за разрушения среды обитания растений и животных, деградация сельскохозяйственных угодий из-за их неправильного использования, загрязнение окружающей среды отходами.
Экологическая проблема
Проблема сохранения окружающей среды (экологическая проблема ) стоит в мире достаточно остро. Так, одной из самых больших отрицательных экстерналий остается загрязнение окружающей среды отходами. Например, в России в 2011 г. забор свежей воды из природных водных объектов составил 56 млрд куб. м, из которых основная часть была сброшена очищенной, но 16 млрд куб. м – как загрязненные сточные воды. В том же году выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух только от стационарных источников (т.е. не считая транспорта) составили 19 млн т (преимущественно это углерод), в основном в городах с крупными металлургическими предприятиями, прежде всего в Норильске, на который приходилось 10% подобных выбросов. Быстро увеличивалась величина твердых отходов производства и потребления, вес которых в 2009 г. достиг 3505 млн т.
Для решения или хотя бы смягчения экологической проблемы проводится экологическая политика, которая использует следующие основные способы:
- налоги на загрязнение окружающей среды. В России к ним относятся плата за выбросы загрязняющих веществ (в том числе как от стационарных, так и передвижных источников), плата за сбросы загрязняющих веществ в водные объекты, плата за размещение отходов, плата за другие виды вредного воздействия на окружающую среду. Экономическая теория рассматривает подобные налоги как средство поощрять фирмы-загрязнители устанавливать очистное оборудование;
- продажа разрешений на выброс определенного количества загрязняющего вещества. Например, американское Агентство по защите окружающей среды продает фирмам разрешения на выброс сернистого ангидрида (основного компонента "кислотных дождей") на аукционах. Причем разрешается перепродажа подобных разрешений между фирмами;
- прямой контроль в виде установленных законом экологических стандартов или запрещений. Примером могут быть экологические стандарты на бензин и на выхлопы автомобилей;
- добровольные усилия фирм и домохозяйств по охране окружающей среды (общественные кампании за чистоту от мусора, добровольные обязательства фирм по снижению загрязнения и т.д.).
Согласно общепринятому определению, природная (природно-ресурсная)рента - часть прибыли, обусловленная использованием природного ресурса в процессе производства (вместо обусловленная использованием говорят возникающая в результате использования, а также порождаемая использованием и т.д.)
Для различных видов природных ресурсов применительно к рассматриваемой задаче ситуации весьма несходны. Наиболее благоприятно положение в случае земельных ресурсов - недаром именно с них началось изучение проблемы природной ренты в экономической науке. Прежде всего, очень велико количество земельных участков, для которых ставится вопрос о ренте.
Как вид дохода на собственность, земельная рента использовалась еще в древнем мире. Зачатки экономической теории можно найти у Аристотеля - древнегреческого философа (IV век н.э.), в средние века у Фомы Аквинского (VIII век н.э.), но гораздо последовательнее это уже происходит в 17 - 18 веках - у А. Смита (Англия 1776 год), Д. Риккардо (1817 г.) в книге «Начала политической экономии и налогового обложения» пишет о земельной ренте: «цена сельскохозяйственных продуктов определяется затратами труда на худших по плодородию землях, значит, на относительно лучших фермеры получают некоторый дополнительный доход, который и изымается у них в виде ренты владельцами земли».
Это определение, содержательно весьма емкое, фиксирует источник образования одной из частей прибыли, но оставляет “за скобками” вопрос о том, как понимать прибыль. Если - применительно к конкретному ресурсу, например месторождению - под прибылью понимать реальную прибыль, в действительности полученную пользователем ресурса, то ренту придется признать характеристикой не ресурса, а системы “ресурс - пользователь”. При этом (наивном) понимании в случае, когда неумелый предприниматель, применяя для эксплуатации в принципе эффективного ресурса непригодные технологии и привлекая неграмотных инженеров, вовсе не получил прибыли, ренту - как “часть” нуля - также следует положить равной нулю. Если же ресурс еще не используется, то, соответственно, нет и условий для рассуждений о ренте, возникающей при его использовании.
В этой типичной для экономической науки проблемной ситуации, возникающей с теми или иными модификациями во многих задачах, теория предлагает два принципиально различных подхода. Согласно первому (классическому), под прибылью следует понимать среднюю прибыль, получаемую при использовании ресурсов данного вида в рассматриваемой экономике.
Согласно второму (маржиналистскому), надо исходить из наилучших возможных условий использования данного ресурса: лучших технологий, лучших трудовых ресурсов, лучшего менеджмента - и принимать в расчет предельную прибыль, ту, которая могла бы быть получена в таких условиях. Очевидно, что в обоих вариантах понимания прибыли задача ее практической калькуляции отнюдь не тривиальна - речь ведь идет не об отчетности, а о построении некоего обобщенного экономического показателя, характеризующего производственную отрасль (подотрасль), точнее, совокупность предприятий, использующих данный природный ресурс.
С точки зрения экономической теории, величина ренты определяется как разница между фактической оплатой фактора производства и минимально возможным уровнем оплаты фактора производства, при котором фактор будет использоваться данным образом (так называемый «удерживающий доход»). Результатом такого определения является практическое толкование ренты как разницы между фактическим доходом добывающей компании и суммой себестоимости добычи природного ресурса и части прибыли (Пр). При этом суммируемая часть прибыли (Пр) рассчитывается, исходя из уровня рентабельности, обеспечивающего привлекательность добычи природного ресурса для бизнеса.
Абсолютная (чистая) рента. В рыночной экономике не существует «ничьей» земли. При этом ни один - даже самый худший - участок земли не будет отдан его хозяином в аренду бесплатно. Одновременно даже на худших землях арендаторские хозяйства должны иметь возможность покрывать свои издержки и получать доход, достаточный для расчетов по арендной плате, внесения налоговых платежей в бюджет, расширения производства и получения нормальной (или в других терминах - нулевой экономической) прибыли. Эта проблема решается с помощью чистой ренты, получаемой со всех земель без исключения, в том числе и с худших. Чистая рента (в литературе классической школы, в частности, и марксистской - абсолютная рента) является следствием абсолютно неэластичного предложения земли в условиях существования на нее частной собственности.
С одной стороны, частная собственность на землю исключает свободную миграцию капитала в аграрный сектор экономики (нельзя использовать землю без разрешения собственника). С другой стороны, величина пригодных для сельскохозяйственного использования земельных угодий строго ограничена, т. е. неоткуда взять дополнительные участки в обход интересов землевладельца.
В этих условиях у землевладельцев появляется возможность запрашивать арендную плату за любые земельные участки, а у арендаторов - возможность устанавливать завышенные (по сравнению с практикой формирования издержек и прибыли в других отраслях экономики) цены на сельскохозяйственную продукцию, чтобы иметь возможность ее заплатить.
Иными словами, чистая рента - это своеобразный налог, которым землевладельцы при посредстве арендаторов облагают все общество, пользуясь тем, что земля как фактор производства чрезвычайно немобильна. Если бы не было чистой ренты, уровень издержек каждой сельскохозяйственной фирмы был бы ниже. Из чего следует, что тот же объем предложения сельскохозяйственной продукции существовал бы при более низком уровне цен на нее.
Несмотря на сказанное, было бы неверным рассматривать чистую ренту как однозначно негативное явление. Поскольку для арендатора она является издержками, он склонен минимизировать этот вид расходов, т. е. максимально эффективно использовать каждый участок земли.
Напротив, отсутствие ренты стимулирует бесхозяйственность. Ее, например, очень часто можно было наблюдать в колхозах и совхозах советских времен. Да и теперь огромные площади бесплатной земли в хозяйствах превращены в пустыри. Конечно, сильное хозяйство само заинтересовано использовать землю для увеличения объема производства. Но слабый или бесхозяйственный производитель, каких, к сожалению, еще много на селе, ничего не теряет, забросив большой кусок земли, до которого у него «не доходят руки». Другими словами, чистая рента представляет собой экономический механизм, обеспечивающий рачительное отношение к ограниченному природному ресурсу - земле.
Источник : НИА-Природа
В начале нынешнего года в Государственной Думе состоялось рассмотрение в первом чтении законопроекта «О рентных платежах за пользование отдельными видами природных ресурсов», внесенного группой депутатов от разных фракций еще в декабре 2003 г. Законопроект был отклонен: его поддержали 116 депутатов, при необходимых 226 голосах. Представлял законопроект палате депутат В.К. Гартунг (фракция «Справедливая Россия»). Учитывая большой интерес читателей к данному вопросу, редакция «Природно-ресурсных ведомостей» обратилась к депутату Государственной Думы В.К. Гартунгу с просьбой дать интервью на эту тему. Беседу провела доктор экономических наук, профессор, в прошлом – тоже депутат Государственной Думы Л.Д. Гагут.
Л.Г. Чем объясняется, что важнейший законопроект шесть лет не рассматривался Государственной Думой?
В.Г. То, что законопроект пролежал в Думе шесть лет, само по себе является событием, потому что очень мало законопроектов, которые столько времени отлежали в Госдуме. Сам этот факт говорит о том, что это очень серьезный законопроект. Но он затрагивает весьма существенные экономические интересы влиятельных структур, которым хотелось бы сохранить существующее положение вещей.
Л.Г. В чем суть законопроекта?
В.Г. Законопроектом предлагается ввести в правовую практику такое понятие, как природная рента. Законопроектом предусматривается применение дополнительных видов платежей – рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов (углеводородное сырье, цветные металлы, руды черных металлов, драгоценные камни). В настоящее время после добычи эти виды ресурсов становятся собственностью добывающих компаний. Что же происходит дальше? Можно привести много примеров, как платятся налоги после продажи этих наших полезных ископаемых. Дело «ЮКОСа» - наиболее наглядный пример того, как через фирмы-посредники завышались затраты, и что оставалось после этого государству. Это только один пример, на самом деле все эти схемы живы и действуют до сих пор. Данным законопроектом предлагается, как и должно быть по Конституции, объявить все наши национальные богатства общенародной, т.е. государственной собственностью, и далее государство будет определять вознаграждение операторам, которые добывают эти полезные ископаемые. Подобная практика существует в Норвегии, в Объединенных Арабских Эмиратах и других странах. Собственником нефти являются сами эти страны, а компании-операторы по соглашению получают свою долю доходов от добычи природных ресурсов, в том числе компенсацию за издержки. То же самое предлагается сделать и нам. Природная рента является основой для поддержания выживания населения. И этим законопроектом мы хотим сделать нашу Конституцию действительно работающим документом, чтобы люди, если они живут на богатейшей земле, могли иметь и соответствующий уровень жизни. Следует отметить, что законопроект, о котором идет речь, вносился одновременно с законопроектом «О правах граждан Росси на доходы от использования природных ресурсов». Этим законопроектом предлагается создать государственный внебюджетный фонд – Фонд прав граждан России на доходы от использования природных ресурсов страны. Он будет формироваться за счет доходов, полученных от взимания рентных платежей («природной ренты») за пользование природными ресурсами. 80% средств этого фонда мы предлагаем распределять на лицевые счета граждан Российской Федерации. Данный законопроект тоже был отклонен в первом чтении. Это понятно, т.к. если отклонен первый закон, коль нет того, что распределять, то все остальное не имеет смысла.
Л.Г. Означает ли предложенное в законопроекте национализацию добывающих отраслей?
В.Г. Здесь не идет речь о национализации добывающих отраслей. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Законопроект не имеет никакой идеологической направленности. Поэтому если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители самых разных фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".
Л.Г. А разве сегодня не существует механизма изъятия рентных доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль?
В.Г. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.
Л.Г. Что конкретно даст принятие этого закона государству, добывающим предприятиям, гражданам нашей страны, регионам, где ведется разработка полезных ископаемых?
В.Г. Государство благодаря законопроекту о природной ренте становится собственником природных ресурсов и получает возможность контролировать ценообразование, при этом все затраты на инфраструктуру, на добычу полезных ископаемых ложатся на добывающие компании, и эта нагрузка с государственного бюджета снимается. Сегодня можно услышать много претензий по поводу того, что геологоразведка у нас фактически в загоне, инфраструктурой никто не занимается. В лучшем случае эти затраты берет на себя государство, что неправильно, потому что сверхприбыли остаются у частных компаний, а если нужно государству увеличить добычу, инфраструктурную составляющую, то нагрузку опять же несет государство, и это тоже неправильно. Поэтому введение рентных платежей за пользование отдельными видами природных ресурсов прежде всего поможет развитию добывающих отраслей.
В настоящее время условия добычи на различных месторождениях очень сильно отличаются. Одни месторождения практически нерентабельны, а другие дают сверхприбыли. Данный законопроект устраняет эту несправедливость: компаниям гарантируется право на компенсацию всех затрат, связанных с добычей, разведкой природных ресурсов, затрат на инфраструктуру, на железную дорогу и так далее. У нас известная проблема: есть богатые месторождения, например в Восточной Сибири, но там нет транспортных веток, все знают о богатейших месторождениях, но никто за них не берется, и, возможно, эти месторождения еще сто лет не будут разведаны. Наш законопроект решает эту проблему: те компании, которые добывают полезные ископаемые в очень благоприятных условиях, будут платить больше налогов. А те, которые не могут обойтись без лишних затрат, какое-то время вообще не будут платить налоги, потому что они будут получать возмещение. Кстати, такой механизм предусмотрен в законе «О разделе продукции». Почему-то иностранным компаниям мы такие права даем, а собственным компаниям не можем их предоставить.
Что даст гражданам страны. Полагаю, что законопроект мог бы решить многие социальные проблемы, особенно актуальные сейчас, во время глобального кризиса. Сегодня мы передали чиновникам право решать, куда направить доходы от продажи природных ресурсов: на строительство жилья, на медицину, на науку и так далее. А если бы мы эти деньги отдали на счета гражданам, они могли бы решить сами, куда и как их использовать: кому-то нужно обучить детей, кому-то поправить здоровье, кому-то – решить жилищную проблему.
Что касается регионов, распределения рентных доходов между отдельными добывающими субъектами федерации и государством, то это уже вопрос второго чтения законопроекта. Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту гражданами – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, при обсуждении законопроекта представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.
Л.Г. Не пострадают ли при этом доходы бюджета, ведь для части предприятий уменьшится налоговая нагрузка, тогда как изъятие сверхдоходов представляется достаточно проблематичным. Насколько вообще технически возможно сейчас уловить эту самую дифференциальную ренту и не открывает ли это простор для коррупции?
В.Г. По действующему бухгалтерскому учету затраты по каждому виду продукции считаются отдельно. Это раньше существовало так называемое перекрестное субсидирование, когда можно было по видам производства все в кучу складывать, и невозможно определить, где убыточное, а где прибыльное производство. Сейчас это исключено. Принятый сегодня механизм работает достаточно давно, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы можем считать по каждому виду продукции. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме. В законопроекте механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население.
Л.Г. Почему же тогда, несмотря на все очевидные выгоды, этот законопроект не был принят?
В.Г. Думаю, что этому препятствовали те же причины, из-за которых закон пролежал в Госдуме в течение шести лет. За это время многое изменилось, некоторые идеи из этого проекта частично уже реализованы и потому потеряли актуальность. В частности, у нас появился Фонд национального благосостояния. Мы сегодня изымаем часть нефтяных сверхдоходов и аккумулируем их в специальных фондах. Но проблема распределения этих средств между гражданами не решена до сих пор. В чем, на мой взгляд, принципиальная причина того, почему такие законопроекты не принимаются? Вспомните басню, как лиса делила сыр. Двое спорили, она у одного откусила, у второго… Тот, кто делит, тот всегда при доле, понимаете? А при нынешнем уровне коррупции в нашей стране, какими бы несметными богатствами мы ни обладали, даже если мы еще что-то откроем, наши граждане не будут жить хорошо.
Л.Г. Каковы на Ваш взгляд, дальнейшие перспективы совершенствования рентного законодательства в нашей стране?
В.Г. Я считаю, что законопроект даже в этой ситуации не потерял своей актуальности, потому что он затрагивает фундаментальные основы нашего государства, и совершенствование законодательства в этом направлении позволило бы решить многие наши сегодняшние проблемы. Думаю, что эти идеи в конце концов найдут отражение в российском законодательстве. Уже сейчас принимаются меры, чтобы каким-то образом уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Не так давно премьер-министр Путин В.В. встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас правительством. Существует опыт других стран, о которых сказано выше. Чем же Россия хуже этих стран и почему она не может так же рационально распоряжаться своими природными ресурсами? Мы должны признать право наших граждан на природные богатства, данные Богом нашей земле и нашим предкам, которые их сохранили, защитили, проливали кровь за эту землю, чтобы обеспечить достойную жизнь и нам, и нашим потомкам.
Ниже публикуются выступления представителей отдельных фракций и комитетов Государственной Думы при обсуждении законопроекта (в сокращении).
Кулик Г.В., зам. председателя Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, фракция "Единая Россия".
Мы уже второй раз рассматриваем и будем третий раз рассматривать законопроект, который так сказать, пытается уловить ренту II и каким-то образом использовать ее отдельно от тех средств, которые поступают или могут поступать в бюджет. Еще раз хочу сказать, что налогооблагаемая база, которая предлагается, вернее, этот законопроект мало чем отличается от того законопроекта, который мы с вами рассматривали на предыдущем заседании, где одним из авторов был С.Ю. Глазьев. Это попытка посчитать издержки по каждому участку, где ведется добыча полезных ископаемых, определить какую-то цену реализации, в данном случае для участка предлагается цена реализации международная на бирже, что сделать практически невозможно, из трубы, только из трубы, где все перемешано, мы можем определить эту цену, одним словом, не технически и, самое главное, повторно, вдобавок к тому налогу на прибыль, который действует. По идее, раз добыча легкая – меньше затрат, а цена предлагается одинаковая, значит, в компании больше прибыли, она больше налог платит. В какой-то степени при этом улавливается эта рента, хотя, я согласен, этого недостаточно.
Сейчас мы с вами приняли другие меры, каким-то образом пытаемся уравнять предприятия и учесть эту ренту. Мы освободили целый ряд участков по добыче от уплаты налога на добычу полезных ископаемых в связи с тем, что нужны затраты на геологию, на обустройство и так далее. Совершенная, стопроцентная эта система? Нет, не совершенная. Дальше надо совершенствовать, надо думать об угле – такой проект есть, - о других полезных ископаемых. То есть работа в этом направлении ведется.
Еще одна сторона вопроса. Комитет сегодня не может поддержать предложение, которое целиком меняет порядок формирования бюджета, не соответствует принятому Бюджетному кодексу.
Комитет не поддерживает законопроект. Заключение правительства отрицательное. И честно могу вам сказать: практически его реализовать, поверьте мне, невозможно.
В.В.Жириновский, заместитель председателя Государственной Думы, фракция ЛДПР.
Фракция поддерживает этот законопроект, хотя мы понимаем, что он вряд ли будет принят Государственной Думой. Если вы будете брать во внимание следствие и не видеть причины, мы никогда не добьемся успеха. Вот приводятся две страны в пример – Объединенные Арабские Эмираты и Норвегия. Какое государственное устройство в обоих случаях? Монархия. А у нас республика. Если республика – тогда демократия, а раз демократия, тогда будут влиять политические силы, которым как раз выгодно то, что сегодня у нас происходит. А успех там, где монархические государства, - и Норвегия, и Объединенные Арабские Эмираты. В Объединенных Арабских Эмиратах вообще никакой демократии, там нет политических партий, практически не функционирует парламент, все эмир решает, и эмир заботится о подданных.
Конечно, слова "национализация" боятся некоторые наши руководители. Упаси бог, это самое главное, это нельзя нарушать, весь смысл демократической революции никой национализации, никакого возврата в руки государства, все должно быть в частных руках. А они все продают и туда гонят, и деньги там остаются. Мы одного чудака в Читу посадили, но все остальные – в Лондоне. Конечно, все это должно быть в руках государства, и по нефти, и по газу, и по всему остальному. Это самая доходная часть, за это идет война. Весь ХХ1 век за это будут биться все страны, и все войны, которые идут, - это войны за нефть или нефтепроводы. Вы думаете, им нужен наш парламент, наши политические партии? Труба нужна! Они нас заставляют подписать Энергетическую хартию, чтобы мы разрешили им подобраться к источникам энергоносителей. То есть это проблема глобальная, историческая. Все решается в других кабинетах. Нам никогда не разрешат взять в свои руки. Мы колония, из нас все высасывают, все выкачивают.
Н.Ф. Рябов, фракция КПРФ.
Мы, Коммунистическая партия Российской Федерации, уже на протяжении двадцати лет вам доказываем, что такие отрасли, как газовая, нефтяная, должны принадлежать всему народу, то есть находиться в собственности государства. Если бы это находилось в собственности государства, ни о какой ренте разговор сегодня не шел бы, все доходы аккумулировались бы в бюджете и расходовались бы постатейно в соответствии с теми решениями, которые мы с вами здесь принимали. Это и есть нормальная схема распределения доходов, получаемых от этих источников. Другого пути, как сегодня предлагается, особенно в условиях олигархического капитализма, мы не найдем. Все эти деньги уйдут на какой-то фонд, и потом ни фонда, ни лицевых счетов мы с вами не найдем.
Вот нам с вами нужно определить точно, хотим мы этого или не хотим. Судя по всему, мы не хотим национализировать эти отрасли, и даем тем товарищам, у которых находятся в ведении эти огромные доходы, реализовывать их в своих интересах, и будем считать копейки от ренты, и ничего в государственном масштабе никогда не решим, сколько бы мы об этом ни говорили. Поэтому я вас призываю одуматься и принять закон о национализации этих отраслей народного хозяйства.
Л.Ф. Шубина, фракция "Единая Россия".
Статья 20 проекта закона, который мы сейчас обсуждаем, предлагает иметь право на выплаты всем, независимо от того, каков доход семьи, какого возраста граждане Российской Федерации. И вот что касается того, о чем тут, в зале, говорил сейчас Рябов, мне кажется ностальгией по поводу того, чтобы раздать всем сестрам по серьгам. Мне кажется, уже пора от этого отходить. Мы социальное государство, это говорит о том, что мы должны адресно поддерживать те регионы и тех людей, которые сегодня нуждаются в помощи. Поэтому я считаю, что концепцию проекта закона невозможно даже рассматривать.
Но здесь есть вторая проблема, о которой я хотела бы сказать. Я думаю, что здесь должны быть особые преференции тем регионам, экологии которых наносится ущерб, где социальная обстановка напряжена из-за того, что идет разработка недр, и хочу привести в пример Сахалинскую область. В 1994 году, когда мы впервые в России начали разрабатывать шельф на условиях соглашения о разделе продукции, по соглашению нам должно было отходить 40 процентов от добычи нефти и 60 процентов шло в федеральный бюджет. И тогда мы стали изучать опыт Америки. Вот много говорили сейчас о Норвегии, об Арабских Эмиратах. В США Аляска прекрасно работает, добывая нефть и газ на условиях СРП. И вот там есть Перманентный фонд, он называется Фондом будущих поколений, но это только на Аляске, которой причиняется экологический ущерб и где, соответственно, есть другие последствия, вся-то Америка этого фонда не имеет! Так вот там совсем другое налоговое обложение. А у нас с принятием Бюджетного кодекса и Налогового кодекса как изменился налог, который остается на территории Сахалинской области? 5 процентов от нефти и 0 процентов от газа. Идет тяжелая техника, продавливаются дороги, наносится экологический ущерб, а Сахалинская область отправляет практически все деньги – около 8 миллиардов в год – в федеральный бюджет. Я полагаю, что здесь есть проблема. Я год уже об этом говорю и никак не могу добиться хотя бы понимания тех людей, от которых зависит решение этой проблемы. Надо менять налоговое законодательство. Надо менять Бюджетный кодекс. Надо давать преференции тем регионам, которые страдают от этих вещей.
А.М. Макаров, фракция "Единая Россия".
Действительно, вряд ли имеет смысл сейчас обсуждать перспективы, скажем так, восстановления советской власти. Мне кажется, что те проблемы, которые обсуждаются сегодня, намного глубже, чем содержание того проекта закона, который на самом деле мы рассматриваем. То, что нам было предложено рассмотреть, представляет собой порядок изъятия денег и потом их распределения, цельная концепция. Мы с вами только что, рассмотрев первый законопроект, могли убедиться в том, что вместо увеличения доходов мы получим их сокращение. Сейчас же предлагается все эти доходы взять и разделить подушно. Идея хорошая, но тогда почему только от нефти и газа? У нас же еще уголь есть, и лес есть, и еще немножко полезных ископаемых. А все мы кричим, что не хотим быть сырьевым придатком. Непонятно, почему мы все стыдимся того, что Бог даровал России недра? Может быть, проблема не в том, что у нас есть недра, а в том, как мы распоряжаемся доходами? И вот автор нашел наконец универсальный механизм – можно, оказывается, взять и поделить все на всех. Но тогда давайте заодно отменим и принятие бюджета на каждый год, потому что бюджет – это как раз те самые деньги, которые предлагается распределить подушно, других-то денег пока нет. И. простите, автор сегодня забыл сказать о том, что вот тот самый Фонд национального благосостояния отчисляет деньги для наших пенсионеров, потому что именно он восполняет недостаток средств в Пенсионном фонде. Как быть с ними? Как быть, наконец, с бюджетниками? Как быть с детскими садиками? И так далее… Или граждане после того, как мы все это раздадим, скинутся и сами решат, строить им детские садики или что-то еще?
Я думаю, что законопроект, который нам предлагается, ни к налоговому законодательству, ни к бюджетному никакого отношения не имеет, поэтому мне кажется, что мы должны просто отклонить этот законопроект.
Р.А. Шлегель, фракция "Единая Россия".
Я хотел бы не от фракции выступить, а свою личную точку зрения высказать по поводу этого законопроекта. Дело в том, что я категорически не согласен с тем, что этот вопрос не лежит в плоскости государственного регулирования добычи полезных ископаемых. На мой взгляд, как раз там он и находится. И вопрос, можно ли и нужно ли проводить дискуссию по поводу национализации недр, - это сейчас вопрос номер один, потому что наши недра должны принадлежать людям. Собственно, в Конституции об этом и написано, и те, кто сегодня добывает полезные ископаемые, на мой взгляд, имеют право на их добычу, транспортировку, разработку месторождений, но не имеют права на сами ресурсы, поскольку они их не разведовали, это им досталось в наследство, так скажем, они за них не воевали. Поэтому, на мой взгляд, этот вопрос должен быть поднят, и, естественно, я присоединяюсь к тем, кто говорит о том, что недра должны быть национализированы.
Что касается непосредственно этого законопроекта, то ввиду юридических причин, на мой взгляд, он не должен быть принят. Я готов поддержать законопроект, который будет доработан в плане национализации недр. Вот, например, если почитатьотзыв правительства, то в отзыве правительства мы можем найти юридическое обоснование, почему этот закон не нужно принимать, но я не увидел, так скажем, обоснования идеологического. Я думаю, что господин Христенко даже не читал этот отзыв, скорее, его написал какой-то его сотрудник-юрист, а вопрос между тем как раз таки политический, а не юридический.
В.К. Гартунг (заключительное слово).
Уважаемые коллеги, во-первых, я хочу поблагодарить всех, кто высказался. Тема действительно важная, поэтому я хотел бы остановиться на некоторых позициях, которые были озвучены в процессе выступлений.
Первое – сразу хочу разочаровать сторонников национализации и образовать противников национализации добывающих отраслей, сказав, что на самом деле о национализации добывающих отраслей речь не идет. Речь идет о том, что этим законопроектом восстанавливается прямое действие Конституции и восстанавливается общенародная собственность на недра. Вот только об этом идет речь, чтобы все понимали. Как добывали частные компании, и в том числе с государственным участием, так и будут добывать. Другое дело, что государство становится собственником добытого. Вот это, я считаю, правильно. И, кстати, хочу сказать, что этот законопроект не иммет никакой идеологической направленности. Если посмотрите состав авторов этого законопроекта, то тут представители как минимум трех фракций – КПРФ, "Справедливой России" и "Единой России".
Следующее – говорилось о том, что невозможно подсчитать затраты по каждому участку недр. Посмотрите, как сегодня у нас считаются затраты по действующему бухгалтерскому учету: каждый вид продукции считается отдельно, и затраты по нему – отдельно. Это раньше было так, что можно было по видам производства все в кучу складывать, и где-то убыточное, где-то прибыльное… - так называемое перекрестное субсидирование было. Сейчас это невозможно делать. Принятый сегодня механизм работает много лет, и нет никакой сложности считать по каждому месторождению, тем более если мы по каждому виду продукции можем считать. Я не вижу тут сложности. Тем более что НДПИ сегодня считается по такой же схеме.
Следующее – говорилось о том, что сегодня есть механизм изъятия доходов от добычи полезных ископаемых через налог на прибыль. Налог на прибыль, заметьте. Что такое налог на прибыль, его природа? Прибыль – это результат предпринимательской деятельности: тот, кто лучше работает, тот больше прибыли получает, правильно? Тот, кто хуже работает, меньше прибыли получает, соответственно, платят налоги они по-разному. Какая заслуга предпринимателей в том, что одному досталась легкодоступная нефть, другому – труднодоступная нефть? В чем здесь предпринимательская жилка? Какое вообще отношение к этому имеет налог на прибыль? Налогом на прибыль должна облагаться действительно заработанная предпринимателем прибыль – это правильно, и никакого отношения к этому законопроекту это не имеет.
Сегодня прозвучало в выступлениях, что если из бюджета изъять, там меньше станет. Механизм формирования фонда прописан так, что он позволяет максимально полно изымать сверхдоходы от добычи природных ресурсов. И я вас уверяю, что это будут совсем не те цифры, которые сегодня получает бюджет, абсолютно не те, даже в нынешней ситуации при нынешних ценах на сырье, не говоря уже о том, какие цены были полгода назад и какие доходы могло бы получить наше государство и наше население. Это можно посчитать, это цифры, совершенно несопоставимые с тем пенсионным обеспечением, которое имеем сегодня мы с вами, все граждане России, которые платят пенсионерам. Кстати, основная масса пенсий формируется за счет работающего населения, и только маленькая доля доплачивается из федерального бюджета. Это несопоставимо с теми доходами, которые могли бы получить граждане, прими мы с вами этот законопроект.
Следующее, что хотелось бы сказать. Конечно, будь на то политическая воля, мы могли бы принять этот законопроект в первом чтении и затем решить проблему распределения рентных доходов между регионами (это ответ на выступление Л.Ф. Шубиной). Во втором чтении могут быть разные варианты и того, как использовать ренту – через лицевые счета граждан или как-то по-другому. В частности, представители КПРФ заявляли, что нужно по-другому распределять ренту, и эта идея тоже имеет право на существование. Все это предмет второго чтения.
И самое последнее, о чем хотелось сказать представителям "Единой России", выступавшим здесь. Вчера вот так случилось, что я включил телевизор, и идет сообщение о том, что премьер-министр встречался с руководителями нефтяных компаний и там обсуждался вопрос о введении налога на сверхдоходы. Угадайте, о чем идет речь? Речь идет именно о том, что этим налогом будут заменяться НДПИ и экспортная пошлина. То есть, если посмотреть налогооблагаемую базу, это и есть как раз закон о ренте. Это рентный платеж, который под другим названием обсуждается сейчас. Поэтому хотел бы депутатов Государственной Думы попросить не перекладывать свои обязанности на председателя правительства, который вносит законопроекты, разрабатывает, за нас все делает. Так, может, он и зарплату будет за нас с вами получать? Мы-то для чего сюда ходим?
Спасибо вам большое за внимание. Очень жаль, что законопроект не принят. В любом случае спасибо фракции "Единая Россия", что она допустила до обсуждения этот законопроект. Лучше поздно, чем никогда. Спасибо вам большое.
Депутаты, чиновники и общественные деятели обсуждают возможность введения в России всеобщей ренты за природные богатства нашей страны. Это означает, что каждому россиянину на персональный счет могут поступать отчисления от продажи за рубеж нефти, газа, металлов и леса. В других странах такая практика существует много лет, но применима ли она в России - вопрос пока открытый.
Фото: Nikolay Gyngazov/ Russian Look
Россия является одним из крупнейших в м ире экспортеров природных ресурсов. Доходы от продажи полезных ископаемых служат основным источником наполнения государственной казны либо в виде прямых поступлений, либо в виде налоговых отчислений от частных компаний. До рядовых граждан эти деньги доходят в форме пенсий, пособий, субсидий и других социальных льгот. На них государство строит дороги, содержит школы и больницы. В этом смысле нефтегазовые доходы страны действительно являются национальным достоянием.
Примерно так же обстоят дела и в большинстве других стран, живущих за счет сырьевого экспорта. Вся разница в размере получаемого государством дохода: кому-то хватает лишь на выплату пенсий размером в прожиточный минимум, а кому-то - на щедрые пособия, позволяющие едва ли не всему населению страны вести довольно безбедное существование.
В ОАЭ, Саудовской Аравии, Кувейте и других странах Персидского залива на персональный счет каждого человека с момента рождения зачисляется определенный процент от продажи нефтяных богатств. Людей в этих странах мало, а нефти много, поэтому каждый коренной житель неплохо обеспечен. Эти деньги - доля гражданина в общественном богатстве. Так поступают не только "сырьевые придатки". В скандинавских странах действует похожая (но не такая щедрая) система социальных выплат. Средства на нее аккумулируются из налоговых отчислений и доходов от экспорта высокотехнологичной продукции.
Однако, чем больше всевозможных выплат и пособий может позволить себе та или иная страна, тем больше у нее уходит ресурсов на администрирование развитой сферы государственных социальных услуг. В этой ситуации ряд стран почли за лучшее вообще не заниматься бесконечными подсчетами льгот, а полностью заменить их регулярными прямыми выплатами всем жителям. В итоге в выигрыше остаются обе стороны: власти снимают с себя обременительные обязанности по управлению природной рентой, а граждане получают право по своему усмотрению распоряжаться причитающейся им суммой.
Пока что смелая идея заменить социальные льготы безусловным базовым доходом (ББД) для всех граждан страны существует только на бумаге. Но уже к концу этого года такие модели могут заработать в Швейцарии и Финляндии. В альпийской стране в июне пройдет референдум по этому вопросу (на кону выплаты примерно в €2,2 тыс. в месяц на человека). Тот же вопрос широко дискутируется в Финляндии (там каждому человеку в случае принятия положительного решения ежемесячно будут платить по €800).
У этой системы есть как сторонники, так и противники. Первые говорят, что это избавит государство от излишних административных расходов, нищета будет истреблена, а люди станут свободнее и счастливее: не скованные необходимостью обеспечивать себе пропитание на нелюбимой работе, они займутся предпринимательством, искусством, благотворительностью. Кроме того, безусловный базовый доход поможет сгладить негативные последствия "четвертой промышленной революции", чреватой резким ростом безработицы.
Скептики, в то же время, утверждают, что введение ББД неминуемо приведет к росту налогов (где-то же нужно брать деньги на щедрые выплаты), люди бросят работу и займутся ничегонеделанием, из-за чего налоги для оставшихся работников придется повысить еще больше. В конце концов, пузырь лопнет, и граждане останутся у разбитого корыта. Тем не менее соображения сторонников ББД пока что перевешивают. Европейские экономисты приводят серьезные обоснования того, что такая модель окажется жизнеспособной.
Пример швейцарцев и финнов вновь поднял дискуссию о том, насколько прямые выплаты гражданам применимы в России. В нашей стране устройство экономики не позволит обеспечить безусловный базовый доход за счет высокого налогообложения. Единственное, на что потенциально могут рассчитывать россияне, - это перераспределение той самой природной ренты. Суммы при этом, конечно, будут совершенно другими. Если разделить 6 трлн руб. нефтегазовых доходов, полученных нашей страной в прошлом году, на все население, выйдет примерно по $600 на человека в год. Даже если к этому добавить доходы от торговли лесом, алмазами и металлами, прожить на эти выплаты можно будет едва ли.
Однако сторонники введения всеобщей ренты говорят, что дело не в цифрах, а в принципе. Только так каждый сможет стать действительным обладателем своей доли общественного достояния и получить зримую выгоду от жизни и работы в России.
И между тем внедрение такой системы у нас в стране представляется маловероятным. По сути регулярные отчисления на персональный счет каждого россиянина - это пресловутая монетизация льгот, которую мы уже проходили. Причем в более жестком формате: платить из своего кошелька придется не только пенсионерам и не только за лекарства.
При такой модели все граждане будут в полном объеме оплачивать медицинские, образовательные и коммунальные услуги по экономически обоснованным тарифам. Не будет ни материнского капитала, ни программ помощи сельским врачам, ни прочих льгот, надбавок и стимулирующих. Вместо этого каждый получит всего по несколько сотен долларов в год. Обмен, следует признать, неравнозначный.
Отсутствие общественного контроля, а также четкого представления о том, как именно происходит распределение углеводородных доходов и в чей карман они поступают, скорее всего, приведет к тому, что россияне будут постоянно чувствовать, что им должны платить больше и что их кровные просто отправились не по адресу. К тому же деньги обесцениваются очень быстро, а распоряжаться ими надо уметь - это тоже ответственность, которую государство сегодня берет на себя. Есть риск, что значительная доля населения не будет откладывать ренту в личный стабфонд, а потратит ее не самым рациональным образом.
Сейчас власти заботятся о гражданах, оплачивая их социальный пакет за счет природной ренты. Пожалуй, такое положение дел - это наиболее уместный для России вариант справедливого распределения общественного богатства.
Дисциплина: ЭкономикаТип работы: Реферат
Тема: Природная рента: миф или реальность?
Введение 3
1. Природная рента: понятие, сущность 5
2. Природная рента миф или реальность? 7
Заключение 11
Литература 12
ВВЕДЕНИЕ
Уже не один год среди «заинтересованных лиц» - политиков, ученых, предпринимателей - идет горячая дискуссия на тему, нужна или нет нам природная рента.
Прислушаемся к речам.
Природная рента - это миф, раскручиваемый с подачи некоторых политиков. На нее смотрят, как на «волшебную палочку», которая решит все проблемы, - считает глава бюджетного комитета Госдумы Александр Жуков.
В рыночной экономике основу бюджета в странах с сырьевой экономикой составляют природные ресурсы, нефть принадлежит не тому, кто ее добывает, а всему обществу, населению всей страны. На этом основании, если это государство для народа, оно большую часть стоимости нефти должно изымать в виде природной ренты, - таково мнение депутата Законодательного собрания Красноярского края Валерия Сергиенко.
Вопрос об использовании природной ренты является тем логическим звеном, через которое можно вытащить из тени и придать публичному открытому рассмотрению всю цепь реальной экономической политики нынешнего российского государства, - такой точки зрения придерживается политолог Александр Ципко.
В России существуют два мифа о природной ренте, - отметил Е. Примаков. Первый, это то, что рента уже изымается.
\"Это не так, иначе не было бы сейчас таких сверхприбылей у нефтяных компаний\", - сказал глава ТПП. Второй миф, по его словам, связан с тем, что нужно начинать исчислять природную ренту с каждой промышленной скважины в отдельности. \"Когда-нибудь мы к этому придем, но начинать с этого нельзя\", - отметил Примаков. Он подчеркнул, что существование природной ренты это признанный факт, \"необходимо лишь создать механизм ее изъятия с пользой для государства\". В настоящее время, в России единственным механизмом изъятия рентных платежей на нефть является только экспортная пошлина, отметил Примаков.
Концепция природной ренты является мифом, который не подтвержден объективными экономическими данными, - такое мнение высказал в четверг в беседе с журналистами советник президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов.
По его словам, эта концепция является идеологическим сопровождением действий определенных политических течений. Кроме того, Андрей Илларионов подчеркнул, что невозможно уйти от того, чего нет. Нынешние дискуссии по данному вопросу, на его взгляд, сводятся к перераспределению налоговой нагрузки между различными секторами экономики.
ПРИРОДНАЯ РЕНТА: ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ
Рента, в первоначальном смысле слова, обозначала доход землевладельца со сдаваемого в аренду земельного участка или доход, получаемый рантье в виде процента с предоставляемого в ссуду капитала.
Сейчас под словосочетанием \"природная рента\" в российском обществе понимается то, что некогда было поименовано как \"горная рента\" - вид ренты, образующийся при добыче полезных ископаемых. Речь идет о плате за пользование недрами, которые находятся в собственности государства и переданы им в управление, как правило, частным компаниям на срочной и возмездной основе.
Природная рента это и удвоение валового внутреннего продукта (ВВП), которого требует от правительства В.В.Путин, и практически безграничное расширение социальных расходов государства, и рост благосостояния каждого конкретного гражданина России одновременно.
Впрочем, экономическое обоснование необходимости введения природной ренты отсутствует, пропаганда темы природной ренты направлена исключительно на удовлетворение политических амбиций сторонников ренты. Реализация планов сторонников ренты поставит под угрозу энергетическую безопасность России.1
Ни действующий Налоговый кодекс, ни тем более, федеральные законы, регламентирующие фискальную политику России, не могут, по мнению сторонников ренты, повлиять положительно на российскую экономику так, как это может сделать введение природной ренты.
Основатель экономической политики коммунизма Карл Маркс, считающийся основателем земельной (природной) ренты, понимал ренту как плату за пользование лучшими сельскохозяйственными землями для получения более высокой (по сравнению со среднеотраслевой) прибыли. Теория природной ренты была изложена Марксом в «Капитале» во второй половине ХIХ века.
При этом основной формой ренты, описанной Марксом, являлась барщина, при которой феодально-зависимый крестьянин часть недели работал на своём надельном участке, а остальные дни недели работал даром на землевладельца в его поместье.
Попытка навязывания обществу актуальности понятий экономической теории ХIХ века, таких, как рента, барщина, и прочих марксизмов в XXI веке выглядит нелепо.
Тем не менее, это совершенно не смущает российских неомарксистов.
Сторонников природной ренты вообще мало, что смущает: настаивая на экономической фундаментальности пропагандируемого ими понятия ренты, понимают они ее так, как это диктуют сиюминутные политические интересы. Оперируя узнаваемыми терминами, неомарксисты вкладывают в общеизвестные понятия совершенно другой смысл.
В частности, природная рента представляется обществу как справедливый механизм изъятия сверхприбылей. Причем не абстрактных сверхприбылей бизнеса, прибыль которого превышает некую среднюю величину, а сверхприбыль конкретных отраслей экономики, связанных с добычей полезных ископаемых.
Представления о справедливости, навязываемые неомарксистами обществу, весьма просты: «Изъятие природной ренты у нефтяных олигархов сделает Россию богатой и справедливой страной».
От более подробного обсуждения обоснованности своей позиции сторонники ренты, как правило, уходят, предпочитая объяснять не происхождение ренты, а ее использование. Сторонники ренты настаивают на том, что доходы, получаемые в виде природной ренты, должны быть распределены между всеми гражданами страны.
2. ПРИРОДНАЯ РЕНТА МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Разобраться в аргументах сторонников изъятия природной ренты не так-то просто. Чаще всего они попросту вежливо замалчиваются. Акцент делается на цифрах. Впрочем, несмотря на путаность аргументов и формулировок, можно вычленить три основных тезиса, каждый из которых на поверку оказывается маленьким мифом.2 Вот как класифицирует эти мифы в своем исследовании Осинов Г.
Миф первый. Нефтяные компании платят слишком низкие налоги.
На самом деле налоговая нагрузка на отрасль постоянно растет, и очень большими темпами. Если в 1999 году нефтяные компании платили в среднем по 30 долларов налогов с одной тонны нефти, то в 2003-м уже 66 долларов, то есть в два с лишним раза больше. Отчисления в казну росли еще быстрее: за то же время они увеличились более чем втрое. При этом уровень добычи рос куда медленнее. Характерным примером в этом отношении может быть «ЮКОС». По данным компании, налоговые платежи выросли за пять лет аж в 20 раз, хотя нефтедобыча «подтянулась» только в 1,8 раза. Грубо говоря, компания стала платить вдесятеро больше. И это не уникальный случай, а типичная для отрасли ситуация. Фискальная политика государства в отношении нефтяников становится все более и более жесткой. И все слова о необходимости закручивания гаек пустая риторика. Процесс и без того идет полным ходом. Это все равно что рассуждать о необходимости выпить в перерыве между первой и второй.
Увеличиваются не только абсолютные показатели меняется сама пропорция раздела выручки между государством и частными компаниями. Например, в течение 2002 года доля государства выросла с 32 до 40 процентов, а чистая прибыль частников сократилась с 17 до 11 процентов. И это несмотря на постоянный рост цен на мировом рынке. А если говорить именно об экспорте, то здесь доля государства в прибыли вообще составляет более 70%.
Есть объективный показатель, позволяющий оценить степень налоговой нагрузки на отрасль. Достаточно сравнить доли отрасли в ВВП и в доходах бюджета. Так вот, налоговые платежи нефтяников, по официальной госкомстатовской информации, превосходят размер отрасли в структуре ВВП ровно в два раза. Говорить после этого, что налоги маленькие, как-то неловко. Потому об этой цифре стараются по возможности не вспоминать.
Миф второй. Нефтяники забирают себе все сверхдоходы от экспорта нефти.
Этот миф самый функциональный. Потому что когда делаются попытки перевести речи о ренте на язык экономических терминов, то речь прежде всего идет о пересмотре механизма взимания экспортных пошлин: мол, необходимо привязать их к колебаниям внешнеэкономической конъюнктуры. Но уровень налоговой нагрузки и без того зависит от цен на нефть.
Строго говоря, к ним привязаны три налога на добычу полезных ископаемых, прибыль и экспортные пошлины. При критически низкой цене нефти в 11 долларов за баррель эти три налога в сумме составят всего-то 4,1 доллара на тонну нефти.
Но если цены подскочат втрое, налоговая нагрузка возрастет ни много ни мало в 25 раз. То есть чем выше цены, тем большую долю в доходе нефтяников получает государство. А никак уж не частники. Кроме того, несмотря на то что в условиях неблагоприятной конъюнктуры государство вроде бы создает щадящий налоговый режим, при цене ниже шестнадцати долларов за баррель добыча нефти для инвестора становится неприбыльной. Это если учесть затраты на производство, транспорт и капитальные вложения. При этом компании будут работать себе в убыток, а государство все равно будет получать налоги. Зато при любых, даже фантастически высоких ценах в казну будет поступать минимум 73% прибыли.
Вот и получается, что все разговоры о необходимости привязать пошлины к конъюнктуре не более чем эвфемизм. Перестраивать эффективно работающий механизм было бы бессмысленно. Его можно разве что перенастроить. В сторону повышения пошлин.
Миф третий. Резкое увеличение налоговой нагрузки приведет к значительному увеличению доходов бюджета.
Этот миф, что называется, с двойным дном. Казалось бы, какой здесь может быть подвох? Все логично: выше ставки больше денег. Все это верно, но только в том случае, если жить по принципу: после нас хоть потоп.
Официальная пропаганда создает впечатление, что резервы нефтяной отрасли практически неисчерпаемы и что воспользоваться ими для блага народа мешают только олигархи. Но этот тезис был бы справедлив только в том случае, если бы всю прибыль от нефтедобычи олигархи оставляли себе лично.
На самом же деле практически все средства, полученные от экспорта нефти, отечественные компании вкладывают в собственное развитие. Например, в 2002 году нефтяники заработали на внешнем и внутреннем рынках 57,1 миллиарда долларов. А общие расходы на производственную деятельность, включая себестоимость добычи и транспортировки, инвестиции в основной бизнес, налоги и дивиденды, составили в общей сложности на 1,8 миллиарда больше. Ну и где здесь, спрашивается, сверхприбыль? Для динамичного развития нефтяникам приходится даже занимать. В том же 2002 году они взяли кредитов на 4,6 миллиарда долларов.
Следовательно, налоговая нагрузка на отрасль сейчас находится фактически на предельном уровне. Если брать с компаний больше, им придется сокращать инвестиции.
Вот только в развитии нефтяной отрасли кровно заинтересованы не только частники, но и все государство в целом. Чем выше уровень добычи и объемы экспорта, тем богаче государство, тем больше у него возможностей выполнять свои социальные обязательства. Неоправданное же ужесточение налогового режима поставит крест на амбициозных сценариях развития нефтяной отрасли.
Из этого Осинов Г. делает следующий вывод: «Создавая миф о природной ренте, власть вовсе не заботится о том, чтобы мы жили лучше. Главное, чтобы мы так думали. И голосовали правильным образом».3
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Бесспорно, государство нуждается в дополнительных доходах. Но для достижения этого необходимы системный анализ имеющихся внутренних резервов отечественной экономики, меры по стимулированию реального роста всех отраслей промышленности, включая брошенное на произвол судьбы машиностроение, помощь малому бизнесу в общем, все то, что и является основой полноценной рыночной экономики. Тем более не надо забывать, что именно нефтяная промышленность обеспечивает самыми крупными заказами предприятия смежных отраслей промышленности - трубные и машиностроительные заводы, строительные и сервисные компании.
Конечно, здравомыслящие политики и эксперты при этом не отрицают необходимость совершенствования налогового законодательства, где еще немало «дыр», и выработки разумного механизма изъятия природной ренты.
Кажущийся простым и легким способ пополнения федерального бюджета может обернуться новым экономическим кризисом, который больно ударит по всем сторонам нашей жизни в том числе и по оборонной промышленности, которая только-только начинает восстанавливаться. «Раскулачиванием» нефтяников не решить принципиальных проблем концептуального уровня, стоящих перед российской экономикой и нашим государством. И даже если удастся изыскать в нефтяной отрасли несколько дополнительных миллиардов долларов, они не помогут устранить системные огрехи в нынешней экономической модели.
ЛИТЕРАТУРА:
Гальперин В.М., Игнатьев СМ.. Моргунов В.И. Микроэкономика. В 2-х тт Санкт-Петербург, «Экономическая школа». 1994
Гребнев Л.С., Нуреев Р М. Экономика. Курс основ. М., Вита Пресс. 2000.
Кац М., Роузен Х. Микроэкономика: Перевод с английского.-М.: Новое знание 2004.- 827 стр.
Кондаков В. Качество жизни. //Труд №197 (22.10.2003)
Мэнкью Н Грегори. Принципы экономике. Санкт-Петербург.:Питер Ком. 1999.
Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа не хлеб, а зрелище //Новая газета.- 15 апреля 2004.- № 26
Природная рента. Политический миф или угроза для российской промышленности?//Риа Арбитръ.- 02 апреля 2005. (http://www.ria-arbitr.ru/)
Экономика. Учебник./под ред. А.С. Булатова. М.: Юристъ, 1999.- 896 с.
1 Природная рента. Политический миф или угроза для российской промышленности?//Риа Арбитръ 02 апреля 2005 г.
2 Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа не хлеб, а зрелище/ Нновая газета 15 апреля 2004, № 26
3 Осинов Г. Волшебная налоговая дубинка. Природная рента для народа не хлеб, а зрелище//новая газета 15 апреля 2004, № 26
Забрать файл