Устройство набережных. Проектирование и строительство набережных

Строительство стенок набережных в прибрежной зоне, помимо основ-ного назначения - защиты территории от размыва, связано также с созданием причальных сооружений для организации погрузки и выгрузки сырья и готовой продукции.

В пределах населенных мест стенки набережных, помимо ука-занных выше целей, могут устраиваться и в целях благоустрой-ства прибрежной территории (для обслуживания нужд водного спорта и др.).

Набережные стенки должны также обеспечить защиту при-брежной территории от затопления паводковыми водами, в связи с чем отметка карниза стенок принимается на 0,5м выше рас-четного уровня высоких вод. За расчетный уровень обычно прини-мается горизонт максимального паводка повторяемостью в 30-40 лет. В особых случаях, в зависимости от возможного ущерба в результате затопления прибрежной территории паводковыми водами, за расчетный уровень могут быть приняты паводки более редкой повторяемости.

В условиях населенных мест стенки набережных располага-ются по линиям регулирования рек и водоемов. Под линией регулирования подразумевается линия пересечения меженного горизонта воды с поверхностью стенки набережных. Линии регули-рования определяют проектную ширину реки и должны быть согла-сованы с красными линиями застройки прибрежной территории.

Набережные стенки возводят из камня, бетона и железобетона. В районах богатых лесом, в частности на севере России, широко применяются деревянные набережные стенки.

Бетонные и железобетонные набережные стенки могут бить возведены из монолитного бетона, а также из сборных элементов заранее изготовленных на предприятиях строительной индустрии.

По конструктивному решению различают следующие основные типы стенок набережных: гравитационные, устойчивость которых обеспечивается собственным весом стенки, и свайные, устойчи-вость которых обеспечивается заделкой свай в грунтовом мас-сиве.

Выбор конструкции стенок набережных производится на ос-нове тщательного изучения геологических условий строительства, для чего по результатам бурения составляются продольные гео-логические профили по линии регулирования набережной и не-сколько поперечных геологических разрезов в наиболее характер-ных сечениях.

Следует иметь в виду, что геологические напластования гор-ных пород редко бывают постоянными даже на сравнительно ко-ротких участках. Пестрота геологических напластований и значи-тельные изменения мощности слоев, и их положения зачастую за-ставляют менять конструкции набережных стенок через каждые 50-100 м.

При близком залегании от дна реки скальных грунтов стенки набережных возводят на естественном основании. При этом глу-бина заложения подошвы стенки определяется глубиной залега-ния достаточно прочных неразмываемых пород и в большинстве случаев не превышает 40-50 см ниже дна реки.

Во всех остальных случаях стенки набережных возводятся на предварительно устраиваемой постели из каменной наброски или на свайном основании. Устройством каменной наброски обеспечи-вается выравнивание дна реки и распределение давления от на-бережной стенки на большую площадь основания.

Деревянные набережные устраиваются в виде ряжей сплош-ной или сквозной рубки, заполненных камнем, или в виде свай-ных эстакад. Учитывая ограниченное применение деревянных на-бережных из-за небольших сроков службы, конструктивные ре-шения их в настоящей работе не рассматриваются.

Обычно является состав-ной частью более широкого комплекса мероприятий по благоуст-ройству прибрежной территории и в случае применения типовых и повторных конструктивных решений производится в две стадии.

В проектном задании, в соответствии с проектом планировки прибрежной территории, устанавливаются границы береговой по-лосы, подлежащей укреплению сооружением подпорных стен, а также (в увязке с красными линиями застройки) линии регули-рования водоема. В зависимости от высоты берега, гидрологиче-ской, геологической и гидрогеологической характеристик берего-вой полосы, характера ее использования и других факторов, на основе сравнения вариантов устанавливаются поперечный про-филь и тип конструктивного решения подпорных стен, а также обосновывается их высотное положение; устанавливаются места размещения и основные размеры сходов-лестниц, пристаней, при-чалов и других элементов, обеспечивающих доступ населения к воде и использование водоема для хозяйственных, транспорт-ных, спортивных и других целей; разрабатываются соображения по организации работ.

Рабочие чертежи должны содержать детально проработан-ные конструктивные решения всех элементов, входящих в состав проектируемой набережной , обеспечивающие возможность их осу-ществления; составляются спецификации элементов, а деталей, подлежащих изготовлению за пределами строительной площадки, а также разбивочные чертежи, необходимые для переноса проекта в натуру.

Одним из первых указов вступившей на российский престол Екатерины II учреждалась "Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы". В задачу комиссии входило "привести город Санкт-Петербург в такой порядок и состояние, которое соответствовало бы столице столь пространного государства".

К середине 18 века все самые большие и красивые здания столицы строились вдоль берегов Невы, сами же невские набережные по-прежнему оставались деревянными. Поэтому в первую очередь Комиссия занялась разработкой проекта облицовки набережных Невы камнем. Был издан специальный указ, в котором говорилось: "Здесь в Санкт-Петербурге против всех наших дворцов, садов и казенных домов берега сделать каменные". Общее руководство этими работами легло на плечи архитектора Ю. Фельтена. В 1762 году закончилось строительство Зимнего дворца, и первая каменная набережная была сооружена именно здесь. Затем строительство продолжилось вверх по течению Невы.

Набережная Невы у Летнего сада

Почти на двадцать лет невские набережные стали строительной площадкой. Работа была нелегкой и трудоемкой, ведь укрепить берега Невы из-за их зыбкости было достаточно сложно. Сначала вбивали сваи, а затем пространство между ними заполняли землей и булыжником. На участке возле Летнего сада, от которого раньше был спуск прямо к Неве, пришлось подсыпать довольно большую полосу, чтобы выровнять общую береговую линию. После укрепления берега реки облицовывали гранитом. Набережные делали достаточно высокими, всегда помня об опасности наводнений.
В ходе работ сооружали и спуски к Неве, служившие причалами, их решили делать красивой овальной формы. Сегодня, когда по своему прямому назначению эти спуски используют редко, они превратились, пожалуй, в самые романтические места невских набережных.

Строительные работы предусматривали также сооружение мостов через Фонтанку, Лебяжью и Зимнюю канавки в местах их впадения в Неву. Изящные мостики, которое здесь появились, часто называют "горбатыми" за их форму, они стали неповторимыми деталями прекрасного ансамбля невских гранитных набережных. Чтобы убедиться в этом, достаточно подойти к Зимней канавке, и посмотреть, как очертания целой системы мостов через нее повторяют изгиб плавного перехода изодного здания Эрмитажа в другое.

Одновременно с сооружением набережных Невы приступили к облицовке гранитом берегов малых рек. Камнем одевались берега Фонтанки, Екатерининского канала (нынешний канал Грибоедова), позже приступили к укреплению берегов Мойки. Эти небольшие реки в 18 веке были настоящими транспортными артериями огромного города, поэтому здесь тоже делали спуски к воде, необходимые как причалы, перекидывали новые мосты и укрепляли старые.

Сегодня Петербург невозможно представить без высоких и красивых каменных набережных. Они стали своеобразным пьедесталом для зданий, которые как бы вырастают из гранитных берегов Невы.

Текст подготовила Галина Дрегуляс

Для тех, кто хочет узнать больше :
1. Зодчие Санкт-Петербурга. XVIII век. СПб., 1997
2. Лисаевич И.И. Санкт - Петербург. Архитектурный портрет. СПб.,2002

Конструкции набережных - стенок можно разделить на два основных типа: гравитационные и свайные . Набережные первого типа проектируют в виде массивной подпорной стенки или уголковой, более легкой конструкции. По экономическим соображениям область их применения ограничена основаниями, сложенными из прочных пород, затрудняющих внедрение свай.

Свайные набережные располагают на любых основаниях, кроме скальных, но чаще их используют в грунтах песчаных или глинистых. Описываемые конструкции состоят из тонких подпорных стенок (больверков) и свайных ростверков. Безанкерные больверки являются простейшим типом вертикального крепления берега. Свободная их высота (расстояние от дна водоема до верха стенки) обычно не превышает 3-4 м. При использовании в конструкции экранирующих и разгружающих устройств свободная высота стенки на благоприятных грунтах основания может быть повышена до 4,5-6 м.

При такой высоте рационально использовать заанкерованные конструкции больверков, что объясняется возможностью появления деформации в безанкерные стенках, особенно при размещении рядом с ними транспортных путей.

Низкие свайные ростверки широко используют в конструкциях городских набережных на реках и каналах, обнажающихся при низких уровнях водоема практически по всей высоте. Свободная высота набережных такого типа не превышает 5 м.

Рис. 40. Конструкции берегоукрепления:

1 - свайное поле; 2 - ростверк; 3 - вертикальная навесная панель; 4 - глухой парапет; 5 - монолитная стенка; 6 - дренаж; 7 - дренажный выпуск; 8 - каменная отмостка; 9 -песок; 10 - облицовка из камня; 11 - сборная стенка; 12 - илистые отложения; 13 - скальный грунт

Высокие свайные ростверки имеют много конструктивных разновидностей. Одна из наиболее распространенных показана на рис. 40, а. Ростверк, расположенный над горизонтом межени, устраивают без предварительного водоотлива, что объясняет широкое использование этой конструкции в городских набережных. Вертикальные усилия воспринимают сваи и шпунт, а горизонтальные - вертикальный навесной блок, являющийся одновременно ограждающей конструкцией.

Гравитационные стенки на естественном основании, изображенные на (рис. 40, б, в), устраивают, как правило, предусматривая предварительное возведение оградительных перемычек и водоотлива, что необходимо для выполнения строительных работ. В зоне водохранилищ такие стенки возводят до его заполнения водой или в период «сработки» уровня. Конструкции массивных монолитных бетонных и выложенных из камня (рис. 40, г) стенок применяют редко из-за того, что они не удовлетворяют современным требованиям индустриальности, но эти конструкции издавна использовали в портовом строительстве, речных и морских берегоукреплениях. Волноотбойные стенки устраивают обычно из массивного бетона с защищаемой от истирания лицевой гранью. Наружное очертание стенки принимают закругленной формы, обеспечивающей отбрасывание волновых всплесков в сторону моря.

Гравитационные стенки уголкового типа отличаются легкостью конструкции по сравнению с массивными (рис. 40, д и e). Их удерживают в устойчивом состоянии преимущественно за счет массы грунтовой засыпки, прижимающей горизонтальную часть уголка.

Конструкцию берегоукрепления рассчитывают на устойчивость и прочность, учитывая постоянные и временные нагрузки и воздействия, руководствуясь рекомендациями СНиПа.

Рассмотренные выше конструкции свайных и гравитационных набережных-стенок естественно не исчерпывают все многообразие существующих, что объясняется разнообразием конкретных условий проектирования. Вместе с тем, они дают представление о принципиальных конструктивных решениях стенок, подробные сведения о которых изложены в специальной литературе.

Рассмотрение каменных работ, выполненных в России до революции. На сей раз изучаем набережные Санкт Петербурга. В этом большим подспорьем слада книга Кочедамова "Набережные Невы", сведения из которой я дополняю сведениями из других източников.

"Ни один из городов мира в XVIII и XIX веках не знал столь значительных градостроительных мероприятий по укреплению берегов рек и каналов, как Петербург.

Наряду с набережными Невы возводятся гранитные берега Екатерининского (теперь Грибоедова) и Крюкова каналов, рек Фонтанки и Мойки, осуществляется облицовка гранитом стен Петропавловской крепости и т. д. Только за 25 лет, в 60–80-е годы XVIII столетия, было построено свыше 30 км гранитных набережных . Для этого понадобилось расчистить русла рек, вырыть новые каналы, укрепить берега сотнями тысяч свай, уложить десятки тысяч кубических метров гранита и еще больше бутовой плиты. Близ Выборга были созданы специальные гранитные разработки.

Если учесть, что все грандиозное строительство производилось вручную, представляется картина поистине титанической работы, в которой созидателем выступает народ. Тысячи крепостных, отпущенных помещиками «на оброк», в неимоверно тяжелых условиях нещадной эксплуатации подрядчиками возводили сложнейшие по тому времени сооружения. Много изобретательности и умения проявили инженеры и мастера-умельцы, в особенности при устройстве свайных оснований набережных."

СКОРОДУМОВ Г.И. ГРАФИЧЕСКИЙ ЛИСТ "СТРОИТЕЛЬСТВО НАБЕРЕЖНОЙ НЕВЫ". 1780

При строительстве Петербурга пригодился опыт Нидерландов, где из-за болотистой почвы сваи стали необходимой составляющей строительства. П. П. Гнедич пишет, что «благодаря сваям нидерландцы защитились от моря и отвоевали у него значительную площадь суши. Амстердам со своим населением в четверть миллиона человек весь стоит на сваях».

О том, что Петр I изпользовал голландский опыт из-за схожести грунтов, свидетельствует его письмо к И. Коробову. Он указывает изучить «манер голландской архитектуры, а особливо фундаменты». Сентябрьский приказ, изданный Петром в 1715 году, гласил «...каждый против своего дома паженные сваи для обивки берегов, мерою трехсаженные, числом сколько против каждого двора оных бы столбов могло пойти». Через два месяца – новый приказ «Об окончании Санкт-Петербургскими жителями к будущей весне бития свай против домов своих, по берегам большой и малой Невы и протокам, под опасением отобрания тех дворов». Так первые набережные были деревянными: вбивались наклонно деревянные сваи, за которыми укладывались фашины и сверху насыпалась земля. Эти набережные были размыты наводнениями 1720-21 годов. Потому укреплять берега приходилось снова и снова. Постепенно берега выдвигались в русло реки.

Дворец Меньшикова, деревянная набережная и пристань, разрисованные под кирпич. 1917 г. Гравюра Зубова.

Это же место на аксонометрическом плане 1764-1773 года. Приращение берега наглядно.

Наше время.

Берег в том месте, где позже был построен Зимний дворец, имел под боком отмель, а потому укреплять его так, чтобы можно было подъехать к берегу на лодке, как предписывалось указами, было затруднительно. Потому началось «отбирание, территории у реки, а именно, забивались сваи, на которых строились дома. Сначала берег подсыпался, затем, с 1716 года начали строить стенку набережной забивая паженные сваи. Так береговая линия сдвинулась в сторону реки на 80 м. Частая перестройка набережной постепенно отвоёвывала у реки территорию, а в 1754 году была вынесена вперёд ещё на 9 метров. При реконструкции набережной в наше время выяснилось, что практически вся её проезжая часть покоится на сплошных сваях.

В 1720-1721 годах произошло разрушение набережных наводнениями. После этого ни одного года не обходилось без обустройства новых и ремонта старых набережных. Так было до середины XVIII века, когда разработка олонецкого гранита, начатая при Екатерине II, дала широкие строительные возможности.

"Забота о создании каменного невского берега проявляется особенно настойчиво с началом сооружения в 1754 году по проекту архитектора В. В. Растрелли нового зимнего дворца. В январе 1756 года в контору строительства поступает распоряжение: «...зимний каменный дом строится в немалом пространстве, а берег против оного от Невы реки так узок, что едва разъезд иметь можно, чего для сколько его и каким укреплением приумножить обер-архитектором де Растрелием учинены... план и профиль и велено оный берег уширить...»25. В этом же году начались работы. Для основания набережной на дно реки были опущены ящики из бревен, заполненные диким камнем. Однако весь берег был загроможден складами строительных материалов для дворца, и сооружение каменного берега затормозилось; оно возобновилось только в 1761 году.

Известны четыре чертежа, относящиеся к проектированию каменной береговой стенки этого времени. Два чертежа 1758 года разно решают проблему устройства основания набережной (рис. 14 и 15). По первому из них ящики, наполненные камнем и опущенные на дно реки, укрепляются сваями, забитыми с обеих сторон, а по верху связываются ригелями, служащими одновременно и ростверком для каменной кладки стенки. Второй чертеж этого же года предусматривает замену ящиков сложной системой свайного основания с заполнением пространства между сваями булыжным камнем. Такая же конструкция указана и на третьем чертеже 1760 года (рис. 16).

Датированный 1761 годом четвертый чертеж изображает план набережной и расположения ящиков с камнем (рис. 17)26.

В эти годы решается частная задача укрепления берега только против Зимнего дворца. По проектам гранитная стенка состояла из пяти рядов крупных блоков, скреплявшихся между собой железными анкерами. Ограждение набережной предполагалось из каменных балясин между каменными тумбами - в камне повторялись формы деревянной набережной. Но при постройке балясины были заменены сплошным гранитным парапетом.

Обычно принято считать, что грандиозное строительство гранитной стенки набережной левого берега Невы в 1763 году началось с участка перед Зимним дворцом. Между тем набережная здесь была построена в 1762 году. Единственное изображение ее с двумя прямыми лестницами к воде мы находим на рисунке М. Махаева, относящемся именно к 1762 году (рис. 18)27. Это подтверждает и один из первых историков города А. Богданов28.

Гранитная набережная у зимнего дворца рис. Махаева 1762

Одновременно возникает необходимость построить каменную стенку набережной еще на одном участке Невы...

Первым архитектором, привлеченным к разработке проекта, был опытный строитель С. А. Волков...По предложению Волкова общая длина всех набережных должна была быть свыше 6 км (2 862 сажен) и охватывать не только участок по Неве от Адмиралтейства до Литейного дома, но и часть берегов Фонтанки, Мойки и Зимнедворцового канала. Однако принимается решение ограничиться сооружением только Невской набережной «от Галерного двора до Литейного дома». Волков составляет новый проект, по которому длина набережной сокращается до 3,5 км (1 600 сажен). Примерно в этом объеме и было осуществлено строительство32 .

Намеченная береговая линия разбивается (исключая участок против Зимнего дворца) на четыре строительные дистанции: первая - от старого Зимнего дворца до канала, «где был променад», то есть до уничтоженного позднее Красного канала у Мраморного дворца; вторая - «от оного канала против луга и 1-го сада до Фонтанки; третья - от Фонтанной реки до Литейного дома», до нынешнего Литейного проспекта; четвертая - «от адмиралтейского глазиса до Галерного двора» охватывала нынешние площадь Декабристов и набережную Красного флота.

Вначале строительство поручается конторе «строения Александро-Невского монастыря», которая назначает производителем работ «садового инспектора» И. Росси. Затем создается специальная «Контора строения в Санкт-Петербурге по Неве-реке каменного берега». Представленные И. Росси конструктивные чертежи и сметы делались по образцу уже построенного в 1762 году участка у Зимнего дворца.

У спуска к воде напротив дома 30 по Дворцовой набережной сохранилась начертанная на граните дата «1764». На нескольких каменных спусках выше по течению реки на граните также выбиты даты сооружения соответствующих участков.

Вскоре в судьбе проекта произошли значительные перемены, определившие архитектуру набережной... Об изменениях в проекте мы узнаем из ведомости 1767 года, где дается описание работ, произведенных в первые три года строительства: «пять пристаней, или лестниц, прежде полагались прямыми уступами с берега, но по высочайшему же повелению сделаны овальною фигурою в Неву-реку и по чистой работе обошлись дороже»33.

Столь же серьезные изменения произошли в архитектуре мостов: «через Фонтанную реку хотя прежде назначено мосту быть каменному только с берегов, а в средине деревянному подъемному, но для прочности имеет быть весь каменный со сводами».

И наконец, к архитектуре самой набережной относится пояснение: «по берегу и пристаням хотя балюстрад назначен был с железными решетками, но по вышеписанному же для прочности сделаны из морского тесанного камня панели», и далее: «каменный берег хотя сначала тескою камня полагался против того, как перед новым зимним домом, но... сделан тескою с лицевой стороны и в швах весьма чище».

Значительные изменения претерпела и планировка набережной. Так, «против 1-го сада на 130 саженях хотя сначала каменный берег полагался, уступя в Неву-реку к концу Фонтанки на 5 сажен, но по усмотрению в практике для прямой линии 3-й дистанции и чтобы в Фонтанку вода быстрее течение имела, уступлено до 25 сажен и в глубине Невы реки с великим укреплением фундамент, а также берег в отделку почти приходит».

Существенные нововведения, значительно меняющие архитектуру, несомненно, были вызваны разработанным к этому времени архитектурным проектом всей набережной. Автор его неизвестен. В документах первых шести лет строительства имя автора проекта не называется, но если упоминается архитектор, то это всегда С. А. Волков 34.

Подписных чертежей также не сохранилось. Имеется ряд чертежей с изображениями съездов и сходов к воде и моста через Зимнедворцовый канал, но это, видимо, поздние исполнительные.

Фасад моста через Зимнюю канавку (набережные Невы на участке от Прачешного моста до Адмиралтейства, построены 10. М. Фельтеном в 1764-1788 г.)

"... в Петербурге нужно было создать обрамление могучей и полноводной реке. Большие масштабы Невы определяли отношение к ее каменным берегам, и любой, достаточно тонкий художник, поставленный на место Фельтена, должен был искать наиболее монументальный архитектурный язык. Именно поэтому все мастера, сооружавшие набережные Невы, вплоть до Тома де Томона и Росси (Строительство петербургских набережных велось более 70 лет), стремились к тяжеловесным каменным массам. Толстостенные полукруглые выступы, вдающиеся в Неву, массивы ростральных колонн, могучие львы у причалов, тяжелые чугунные кольца над самой водой и, наконец, широчайшие гранитные парапеты - все это было подсказано глубоким пониманием петербургского ландшафта. Вот почему Фельтен в строительстве набережных превратился в художника монументальных форм, а самые гранитные рамы Невы стали неповторимым и самобытным произведением русского зодчества. http://townevolution.ru/books/...

Петербург. Фасад, план и разрез полуциркульного спуска к Неве у Сенатской площади

Подготовка к строительству велась энергично. Наем «работных людей» для строительства набережной производился не только в Петербурге, но и в Москве, Ревеле, Новгороде и Выборге. Забивка свай для первой дистанции набережной началась в феврале 1766 года, и за полмесяца было забито более 1500 свай.

Кроме сооружения самой набережной нужно было построить ещё несколько каменных мостов, опыта строительства которых до сей поры не было .

"Работы производились по специально составленным инструкциям. От прежних деревянных набережных следовало выступать в реку до 4 м и больше. Основание каменной стенки должно было покоиться на семи рядах свай. В первом ряду сваи забивались через 70 см одна от другой, за ними следовал в сторону берега второй сплошной ряд, и затем еще пять рядов. На первый ряд укладывался брус «ниже ординарной летней воды», по следующим трем рядам к сваям железными болтами прикреплялся растверк и возводилась стена набережной, еще три ряда служили «ради контрфорсов». Пустоты между сваями заполнялись диким камнем и щебнем, затем укладывались «из дикого борового моху матрацы», на которые опускались с оборудованных «шпилями» и блоками судов камни первого ряда кладки. По первому ряду на более тонкий слой мха укладывался второй ряд камней. В кладке первого и второго рядов для спуска воды и «впредь для какой-либо домам надобности» оставлялись отверстия. Выше возводилась стена из плит с облицовкой гранитными блоками .

Каменная стена делалась с наклоном в 14,5º. Она завершалась «кардонным камнем» - карнизом, отделяющим ее от парапета. Гранитные блоки были высотой 30, 5, 25, 5 и 20 с м и длиной от 1 м до 2,7 м.

(при удельном весе гранита в 2800 кг/м3 и при ширине блоков приблизительно 0.5м имеем максимальный вес блока 2.7х0.305х0.5=1152,9кг

Смотрим на обнажившиеся при разрушении блоки набережной канала Грибоедова, и видим, что ширина их не превышает высоту. Следовательно, вес блоков самой большой длины составляет около 692 кг - Взор )

Уже в 1764 году часть набережной, начиная от Зимней канавки вверх по течению Невы, была готова. На парапете первого полукруглого спуска за Зимней канавкой и высечена дата «1764», а дальше идут спуски с пометками «1766» и «1767» (рис. 22).

К 1767 году работы на первых трех дистанциях в основном были завершены. Оставалось доделать мосты. Летом 1768 года спешили закончить всю набережную, но для мостов не хватило «сводного камня» и его тесали из камней, оставшихся от кладки стенки.

Мосты через Фонтанку, Лебяжий и Красный каналы сооружаются летом 1763 года по ранее приготовленным свайным основаниям. Строил их мастер Тимофей Иванов36. В том же году вызываются подрядчики для производства свайной бойки на участке четвертой дистанции - «от глазиса Адмиралтейства до Галерного двора».

Ввиду сокращения объема работ в марте 1770 года «Контора строения берега» была ликвидирована, а ее дела поручены «Конторе строения домов и садов». С этого времени за сооружением набережной наблюдал архитектор Ю. М. Фельтен... В качестве архитектора он начинает принимать участие в работах по возведению набережной только с 1769 года, когда ему поручается надзор за сооружением памятника Петру I. В связи с этим он разрабатывает проект оформления места для памятника, включая и набережную.

Сохранилась копия чертежа, изображающего значительный отрезок набережной у теперешней площади Декабристов, с двумя лестницами и центральным съездом к реке (рис. 25 и 26). По оси съезда силуэтом намечен памятник Петру I. «Гром-камень», служащий постаментом для вздыбленной конной статуи, тогда еще не имел обработанной формы и даже еще не был доставлен на место. Это отражено и в проекте. Изображение на чертеже необработанного камня лишний раз подтверждает, что проект действительно составлен в конце 1769 года и, видимо, принадлежит Фельтену, потому что в январе 1770 года именно «за архитектурный прожект месту для статуи конной Петра Великого г. архитектор Фельтен удостоен назначенным»38.

(так кто там сомневался, что гром-камень был привезён?)

Зимой 1770 года предполагалось бить сваи, но строительство набережной задержалось. В первую очередь потребовалось устроить пристань для выгрузки огромного «гром-камня»41. Когда обсуждался вопрос о постройке пристани, камень находился в пути к Петербургу, а 22 сентября 1771 года баржа с ним причалила к месту выгрузки. Воспользовавшись задержкой строительства, Фельтен приступил к переделке набережной у Зимнего дворца, сооруженной еще в 1762 году. Ее строители допустили ряд технических ошибок. Тяжелая каменная стена возводилась на недостаточно прочном основании, это привело к быстрому ее разрушению, и уже в 1765 году встает вопрос о перестройке.

Нашли наиболее рациональным «отступить несколько сажен от старого берега и делать совсем новый». Но перестройка была осуществлена только в 1772–1773 годах. Следуя указаниям комиссии, забили новые сваи и возвели новую

стену, отодвинутую в русло реки. Этим и объясняется большая ширина набережной на этом участке, по сравнению с участком за Зимней канавкой. Различие в ширине сгладило удачное расположение съездов около моста через Зимнюю канавку и у Адмиралтейства (рис. 27 и 28). Строительными работами руководили архитектор Ю. Фельтен и «квадраторного дела мастер» Я. Насонов.

Дворцовая набережная Эрмитажный мост

При перестройке набережной у дворца спуски к воде (взамен разобранных прямых, врезанных в берег) сделаны были такими же, как и на других участках. Но стенка получила отличную от старых частей обработку камней. Лицевую сторону гранитных блоков обогатили насечкой в виде небольших рельефных кружков, дающих интересную светотень. Такая же фактура позднее применена Фельтеном на участке набережной у памятника Петру I (рис. 29). По-другому прорисованы и каменные филенки полукруглой стенки спуска, ставшие накладными вместо врезанных.

Строительство четвертого, наиболее длинного, участка набережной - от Адмиралтейства к Галерному двору - шло медленнее, чем первых трех. В 1770 году начали бить сваи, а только к 1776 году устроено основание и положены первые ряды камней. Объясняется это тем, что из-за войны с Турцией ограничивался отпуск средств.

Главный директор «Комиссии о каменном строении городов Петербурга и Москвы» И. И. Бецкой, настаивая на продолжении строительства, указывал, что отсутствие средств вынудило распустить рабочих и нет возможности заготовить материалы, что «и начатые уже класть в берегу откосного камня ряды, в надлежащую и желаемую высоту, за означенным недостатком в нынешнее удобное время подняты не будут, и через то, что доныне сделано, то от прибылых осеннею порою вод все помоет и причинит такой вред, что будущею весною не токмо надо будет с большим убытком поправлять, но и сделанное

нынешним летом сызнова переделывать»43. Так оно и случилось. Катастрофическое наводнение 1777 года основательно повредило недостроенную набережную. Работы на последнем участке были закончены только к 1788 году44. В годы завершения строительства набережной были также возведены гранитные берега Зимней канавки"

"Первоначальный проект Росси предполагал создание каменой стенки набережной и металлической балюстрады. Спуски к воде представляли собой прямые лестницы с такими же металлическими ограждениями. Пристани предлагалось делать в виде расширенных в два раза спусков. Мост через Фонтанку проектировался каменным, подъёмным на цепях. Поэтому его центральная часть должна была стать деревянной.

Стоит отметить, что тогда возводилась не только Дворцовая набережная. Проект предусматривал облицовку камнем всего берега Невы от Литейного двора до Галерной верфи. 14 февраля 1763 года в берег стали забивать первые сваи. Уже в процессе этих работ их объём значительно увеличился, так как было решено забивать не один ряд свай, а 13. При этом использовались круглые сосновые брёвна длиною от восьми до десяти метров и толщиной от 20 до 30 сантиметров.

В процессе строительства в проект вносились коррективы. Уже с 1764 года спуски к воде создавались не прямыми, а овальными. Ограждения "для прочности" стали делать полностью каменными. Автор этих изменений неизвестен. Возможно, что их предложил Екатерине II Ж. Б. Валлен-Деламот, который тогда занимался переустройством помещений в Зимнем дворце. В музее города Ангулем во Франции хранится чертёж Деламота с изображением овального спуска к Неве.

В 1763-1766 годах через Зимнюю канавку вместо деревянного был построен каменный Эрмитажный мост. Для улучшения транспортной связи с Московской стороной набережную продлили за Фонтанку. При этом в 1766-1769 годах навели Прачечный мост через Фонтанку, а в 1767-1768 годах Верхне-Лебяжий мост через Лебяжью канавку. Профиль этих переправ органично введён в силуэт гранитной набережной. Мосты составляют с ней единый архитектурный ансамбль.

Лучшие архитекторы думали о том, как всё-таки связать Дворцовую набережную с Сенатской площадью и Английской набережной. Так, Карл Иванович Росси предлагал построить эстакаду, чтобы устроить проезд над нынешней Адмиралтейской набережной, чтобы проезжающие не мешали спуску на воду кораблей, которые строились на Адмиралтейской верфи. Проект, конечно, был грандиозен. Росси писал: «Размеры предлагаемого мною проекта превосходят те, которые римляне считали достаточными для своих памятников. Неужели побоимся мы сравниться с ними в великолепии?» Но, как пишет тот же Маковский: «Позднее из-за выгоды позволили отцы города застроить доходными домами всю набережную…, загородив невский фасад Адмиралтейства, исключительный по красоте, испортив и обессмыслив это творение Захарова, кусок подлинного старого Санкт-Питербурха». Впрочем, путеводитель Г.Г. Москвича за 1915 год уверяет, что именно здесь и чувствуется старый Петербург. Бульвар на набережной – это: “… одно из лучших мест прогулки для любителя петроградских красот. Отсюда – дивный вид на Петропавловскую крепость, на колонны возле Биржи…» Автор подробно перечисляет все действительно изумительные виды, которые открываются отсюда, и заключает: «В этом районе – вы в обаянии эпохи Петра и Екатерины, во влиянии пушкинских строф…»

А. К. Беггров. Вид на Неву от Зимнего дворца. Начало 1880-х годов

Коснусь в нескольких словах того, как замысловато пытались решить вопрос о доставке гранита для постройки этой набережной. В 1869 году появился проект засыпки Екатерининского канала и устройства на этом месте проспекта Александра II. О судьбе этого проекта я довольно подробно рассказал в своей книге о Екатерининском канале. 1 мая 1870 года на заседании Высочайше учрежденной комиссии по засыпке Екатерининского канала Губернатор сообщил о желании Министра Внутренних Дел, чтобы часть гранита от разборки набережных Екатерининского канала была употреблена на постройку новой набережной против Адмиралтейства (то есть названия у этой набережной ещё не было). Учредители проекта на это согласились, но, как известно, в конце концов Городская Дума отклонила сам проект. Так что гранит для набережной пришлось брать в другом месте. И набережная обошлась дорого. Михневич в своем путеводителе за 1874 год перечисляет её среди «громадных капитальных сооружений», предпринятых городской властью в 1873 году. Он приводит сумму, в которую она обошлась городу, и отдельно сумму, которую город уплатил Морскому министерству за землю, отошедшую под набережную.

Летом 1875 года архитектор П.Ю. Сюзор и некий купец I гильдии Клейбер обратились в Городскую Думу с предложением, которое они основывали как раз на том, что расходы по устройству этой набережной могут быть покрыты только за счет продажи участков вдоль неё – а покупателей, дескать, как раз нет. Они предлагали городу построить за свой счет на двух участках набережной новое здание Городской Думы, а взамен получить в собственность старое здание на углу Невского и Думской улицы. Так что, если бы Городская Дума тогда согласилась, сейчас мы видели бы роскошное здание между Азовским, Керченским и Черноморским переулками. В упомянутом предложении эти топонимы ещё не значатся – переулки получили названия только в 1887 году. Сюзор и Клейбер обещали построить новое здание уже к осени 1876 года. Городская Управа обсуждала этот вопрос 12 июля 1875 года. Она всесторонне рассмотрела бывшее тогда здание Думы (впрочем, его мы можем видеть и сейчас – оно не перестроено), и перечислила все его недостатки. Первый недостаток заключался в том, что здание располагалось на узкой Думской улице – значит, трудно было разместить экипажи. Затем, часть нижнего этажа была занята лавками, а в башне размещались 10 пожарных служителей. Впрочем, всё это я подробно изложил в своей книге о канале Грибоедова. Сейчас только напомню вкратце: «При обсуждении доклада Управы по сему предмету в Городской Думе одни из гласных поддерживали заключение Управы о постройке нового здания, другие же находили возможным ограничиться только приспособлением настоящего здания…» Поскольку мнения разделились, предложено было образовать комиссию из гласных для рассмотрения этого вопроса. 10 октября 1875 года комиссия была избрана. Среди её членов я хочу назвать архитектора Р.Б. Бернгарда и гласного И.И. Глазунова (доклад которого сыграл, похоже, главную роль, когда Дума обсуждала вопрос о превращении Екатерининского канала в проспект Императора Александра II). Комиссия, изучив вопрос, предложила строить здание Думы на Адмиралтейской набережной. Видимо, Городская Дума всё же это не приняла, так что здания Думы здесь мы не видим. Мы покидаем Адмиралтейскую набережную, чтобы рядом увидеть еще одно место, предложенное для здания Городской Думы...

Английская набережная была 4-й дистанцией в плане С.А. Волкова, она строилась с 1770 по 1788 год. Как гармонировали когда-то эти два названия набережных - Английская и Французская. Между тем название «Английская» появилось гораздо раньше - оно бытовало неофициально ещё с конца ХYIII века. Франсиско де Миранда часто упоминает в своём дневнике «Английскую линию». В 1814 году название стало официальным. А почему Галерная набережная как-то сама собой стала называться Английской, видно из путеводителя Георги: «Галерная набережная есть связь домов по левому берегу Невы от Петровской площади до Галерной верфи. Большая часть сих каменных домов выстроена в три яруса и некоторые из них весьма великолепны, также у всех сих домов есть задние домы на Старой Исаакиевской улице. Большая часть жителей суть Англинские купцы».

И. Г. Майер. Вид на Английскую набережную с Васильевского острова. 1803 г

Как отмечает в своей книге об этой набережной Т.А. Соловьёва: «Первая парадная набережная Адмиралтейского острова – Английская – всегда выделялась гармонией и строгой красотой. Долгое время она играла для Санкт-Петербурга ту же роль, что и парадная гостиная богатого особняка…» Вообще, без книги Т.А. Соловьёвой «Английская набережная» (СПб, 2004) рассматривать эту набережную невозможно. Хотелось бы постоянно к этой книге обращаться, но ведь пересказывать её нет смысла.

Тем не менее та же Т.А. Соловьёва противопоставляет Английскую набережную Дворцовой. В книге «Дворцовая набережная» она говорит: «… глядя на изысканную, гармоничную и вместе с тем строгую в своей холодной красоте Английскую набережную, понимаешь: жизнь в её домах кипела так бурно именно оттого, что она находилась в стороне от чопорной Дворцовой – главной набережной столицы Российской империи, где естественные чувства подчинялись строгому этикету, ощущалось присутствие власти, царил дух монархии…»

1 - книга В. И. Кочедамова "Набережные Невы"

Как можно было понять из приведённых мною текстов, сооружение набережных потребовало не только обработки гранита, но и многочисленных дополнительных работ, что, вполне естественно, сказалось на сложности всего строительства. Кроме того, каменные блоки набережных обрабатывались не только вручную, но и почти четверть их - по особому шаблону, чем достигалась такая плавная, словно лепная линия набережных и их рисунок. Сюда же можно приплюсовать переделки. Так что, по объёмам работ, сооружение набережных можно приблизительно сравнивать со строительством пирамид.

В европейских городах жилье на барже или понтоне - это модно и престижно. Владельцу плавучего дома достаточно арендовать участок у причала, подключиться к коммуникациям и платить по счетчикам за воду и электричество.

В России легализовать дом на воде сложно. Но, как ни парадоксально, это все-таки проще, чем согласовать превращение чердака многоквартирного дома в мансарду или, к примеру, узаконить коттедж на берегу - у воды. Ведь согласно российскому Водному кодексу береговые линии водоемов - народное достояние, их в принципе нельзя застраивать.

В то же время в Петербурге, городе рек и каналов, водная инфраструктура представлена в основном коммерческими объектами - плавучими ресторанами и прогулочными корабликами для туристов.

Частных домов, где живут люди, на реках и каналах всего четыре. А основная сложность в том, что их владельцам все приходится делать впервые: собирать документы, заключать договоры с удивленными поставщиками коммунальных услуг, изучать требования надзорных инстанций и правила безопасности на воде.

Как все начиналось

Дебаркадер, где проживает многодетная семья Афониных, пришвартован на набережной Ждановки, на Петровском острове.

В семье четверо детей, ждут пятого. В доме на воде четыре просторные спальни-каюты с индивидуальными санузлами, двухуровневая кухня-гостиная с камином.

Интерьеры кухни-гостиной (4 фото)

Есть также вторая гостиная с открыточным видом на Лахта-центр и выходом на верхнюю палубу, где батут, гамаки и барбекю. В общей сложности 240 кв. м отапливаемых жилых площадей, а всего - 800 кв. м.

По словам Даниила, идея поселиться на воде появилась, когда семья разрослась, а квартира в старом фонде на Васильевском острове стала тесна. Именно тогда, просматривая объявления на «Авито», глава семейства обнаружил полузатопленный дебаркадер.

В 2013 году плавучую железобетонную платформу с трехуровневой надстройкой и двумя палубами удалось приобрести по цене двухкомнатной квартиры.

Объект являл собой недострой. Когда-то это была «пожарка» - судно с деревянной настройкой (по иронии судьбы она сгорела). Предыдущий хозяин с компаньонами планировал превратить надежный остов из монолитного гидротехнического бетона в плавучий офис с рестораном и мини-гостиницей. Но из-за финансовых трудностей строительство остановилось.

К моменту, когда Даниил увидел свой будущий дом, выглядел тот жалко: в трюме стояла вода, а трехуровневая надстройка ржавела. На восстановление ушло около полутора лет, и три года назад семья Афониных переехала в новый дом на воде.

В гостях у Афониных

Сам дебаркадер - это плавучая платформа 10 на 35 метров 1960-х годов постройки. Платформа массивная, а благодаря двойным стеклопакетам в доме на воде всегда тихо, как на даче. «Если Неву штормит, только люстра чуть покачивается», - рассказывает хозяйка, дизайнер Анна Афонина.

Хозяин приглашает нас вниз, где расположены мастерская, котельная и множество просторных кладовок. Мы надеваем куртки и уличную обувь, ожидая оказаться в сыром корабельном трюме. Но здесь оказывается тепло, сухо и в то же время, благодаря хорошей вентиляции с рекуперацией, довольно свежо.

Работа продолжается по мере поступления средств. В ближайших планах главы семейства оборудовать спортзал, сделать баню с просторной купелью. Также он собирается устроить в трюме отдельную квартиру-студию с иллюминаторами - в качестве гостевой. Хотя как сказать: дети растут быстро, а подросткам требуется автономия. Поэтому свой домик тоже будет весьма кстати.

Лучше, чем загородный дом

По возможностям расширения, организации пространства и инженерному оснащению здесь многое как в просторном загородном доме.

Но есть несколько моментов, из-за которых владельцы жилья такого формата в Петербурге не готовы поменять его ни на дом, ни на квартиру.

Во-первых, это исключительное местоположение: в считаных минутах неспешной велопрогулки - Петропавловка, стрелка Васильевского острова и Дворцовая площадь.

Во-вторых, дом на воде можно переместить, развернуть или переехать вместе с ним на новое интересное место.

И третье. На корабле ты сам себе хозяин - это дом не только для жизни, но и для всех видов технического и прикладного творчества.

Петровский остров, у которого пришвартован дебаркадер, застраивается фешенебельными жилыми кварталами. Здесь будут просторные и дорогие квартиры, но не будет водной глади за окнами. К тому же соседи не позволят вам сделать мастерскую в подвале, реставрировать старинную мебель или перебирать лодочный мотор во дворе.

Но есть и минусы, к которым нужно быть готовыми.

Во-первых, в доме-корабле невозможно прописаться, поэтому от жилья «на берегу» отказываться преждевременно.

Наладить отношения с поставщиками коммунальных услуг также непросто. Они и рады подключать, и мощности есть - но потребитель, прямо скажем, для них нестандартный, не укладывающийся в рамки типовых договоров.

Во-вторых, такой объект всегда в зоне внимания надзорных инстанций. Будьте готовы к внеплановым проверкам ГИМС (инспекции по маломерным судам - это аналог ГАИ), транспортной прокуратуры, Речного и Морского регистров. Проверяют всё: документы, состояние ограждения, наличие сигнальных фонарей, сроки годности спасательных кругов и жилетов. Впрочем, оно понятно: проверяющие привыкли иметь дело с объектами предпринимательства, причем не всегда законного. По словам хозяина, они очень удивляются, увидев, что на дебаркадере мирно проживает большая дружная семья.

В-третьих, содержать такой объект все-таки дороже, чем квартиру или дом.

Основные статьи расходов - отопление и электроснабжение. Но все индивидуально. Например, в холодные месяцы Даниил Афонин вынужден тратить десятки тысяч, правда, не из-за того, что дом - корабль, а из-за сплошного остекления немаленького строения: львиную долю этого бюджета съедает топливо для пеллетного котла. В то же время его соседу зимний обогрев небольшого (две комнаты и гостиная), но хорошо утепленного домика на понтонах обходится в 5-7 тыс. руб. в месяц, что сопоставимо с зимней дачей.

Как легализовать дом на воде: теория и практика

Если в общих чертах, то дом на воде - это и недвижимость, и транспортное средство. Владение маломерным судном напоминает владение автомобилем: нужно иметь бортовые номера установленного образца и ежегодно проходить техосмотр.

При этом Гражданский кодекс РФ относит морские суда к объектам недвижимого имущества (ст. 130), подлежащим государственной регистрации, но не в Едином государственном реестре недвижимости, а, в зависимости от характеристик объекта, в одном из пяти судовых реестров.

Так, самоходные и несамоходные морские суда длиной до 20 метров и вместимостью до 12 человек требуют регистрации в Реестре маломерных судов. По факту регистрации судну присваивается номер, напоминающий автомобильный, а его владельцу выдается судовой билет.

Плавучие объекты свыше 20 метров вне зависимости от наличия двигателей регистрируют в Государственном судовом реестре. Список необходимых документов и сертификатов на порядок шире. Например, в числе необходимого - свидетельство о праве плавания под Государственным флагом РФ и судовой журнал.

В обоих случаях для получения судового билета владелец должен заплатить госпошлину (2 тыс. руб.), а регистрация производится в трехдневный срок. А вот чтобы собрать все необходимые документы и сертификаты, придется потратить десятки тысяч рублей и несколько месяцев.

Далее, чтобы получить место у берега и возможность легальной стоянки, владелец судна должен заключить с исполнительным органом государственной власти или местного самоуправления договор водопользования и получить в аренду участок водоема (в Петербурге эти вопросы в компетенции комитета по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности).

На практике все также намного сложнее. Чтобы снизить коррупционную составляющую, процедура формализована, чиновникам предписано заключать все договоры с хозяйствующими субъектами только на аукционно-конкурсной основе. Но как раз здесь получается все наоборот. Интересант затрачивает сотни тысяч рублей на подготовку. Затем приглашаются все желающие поучаствовать в аукционе, и в результате действий не вполне добросовестных субъектов, готовых «соскочить» за шести- или семизначные суммы, цены могут взлететь до астрономических значений.

Даниилу повезло. Через несколько месяцев аукционного марафона с шагом в семь копеек представитель конкурента на несколько минут опоздала. В результате ставка составила 64 руб. (стартовая цена - 5,7 руб.). Это условные суммы, на практике собственно за аренду водного участка хозяин теперь платит меньше 500 руб. в год (!). При этом, согласно условиям договора, ему нужно было согласовать программу наблюдения за экологическим состоянием водного объекта в Невско-Ладожском бассейновом водном управлении (30 тыс. руб. единовременно), а теперь приходится вести мониторинг и сдавать ежеквартальные отчеты забора проб и лабораторных исследований (около 2 тыс. руб. в квартал).

Понятное дело, что для предпринимателя, желающего открыть водный отель или ресторан, конкуренция, торги и встречные условия - родная стихия. Тем не менее Даниил Афонин продолжает мечтать о тех временах, когда представители водной инспекции и поставщики коммунальных услуг не будут удивляться, дома на воде станут в Петербурге обычным делом, а их владельцы начнут ездить друг к другу в гости.

С традиционной точки зрения строительство дома на воде - затратный, рискованный и нерациональный путь решения жилищного вопроса. Он подходит не каждому и не укладывается в стандартные схемы с долевым строительством, ипотекой, жилищными субсидиями и встречными покупками.

Поэтому я засыпаю Даниила вопросами, что он будет делать, если что-то пойдет не так: домочадцы вдруг все как один пресытятся морской романтикой или затраты на содержание дома-корабля вдруг окажутся неподъемными.

Хозяин все расставляет по своим местам. Для него дом на воде не только жилище, но также увлекательный девелоперский проект - рациональный и до мелочей просчитанный. Это интересный объект недвижимости, который можно перепрофилировать и использовать в качестве коммерческого. Например, уютной семейной гостиницы или офиса, который вдобавок может перемещаться. Пока же, признается Даниил, получается наоборот: семья сдает квартиру, в которой все прописаны, а средства вкладывает в обустройство дома-корабля.

Текст: Филипп Урбан Фото: Алексей Александронок