Контакты
Главная / Ликвидация бизнеса

Институциональные инновации на примере предприятия. Виды инноваций

Фатьянова Ирина Рудольфовна , соискатель, кафедра Менеджмента инвестиций и инноваций, Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова, Россия

| Скачать PDF | Загрузок: 120

Аннотация:

В настоящее время проблема развития национальных инновационных систем приобрела крайне острое значение. Расширение инновационных взаимодействий и рост динамики инновационной деятельности требуют развития поддерживающей инновационной инфраструктуры и, что принципиально важно, дружелюбной институциональной среды. Благоприятный институциональный контекст будет способствовать формированию стимулов для развития инновационной активности, укреплению института доверия между участниками инновационного процесса, снижению трансакционых издержек и развитию инновационной культуры в обществе.

JEL-классификация:

В последние десятилетия в научной и деловой среде большое распространение получил термин «инновационная система». Широкое использование этого термина не случайно и продиктовано рядом объективных причин: возросшее значение научно-технического прогресса для социально-экономического развития стран, закрепление за инновациями роли решающего фактора в конкурентной борьбе, усложнение процесса разработки и диффузии новшеств, в том числе за счет расширения числа участников инновационного процесса, а также изменение характера инновационной деятельности - превращение инновационной активности во всеобъемлющий и непрерывный процесс. Под влиянием данных факторов произошли глубокие изменения в практике ведения хозяйственной деятельности и ее теоретическом осмыслении.

Приняв за основу развития инновационную компоненту, исследователи и бизнесмены пришли к осознанию необходимости синергии в ходе инновационного процесса, формированию единого инновационного пространства. Отметим, что границы этого пространства могут варьироваться в зависимости от специализации и целевых ориентиров участников инновационной деятельности. В рамках очерченного пространства происходит генерирование и распространение новшеств, либо могут выполняться лишь отдельные этапы инновационного цикла. Наличие целевых установок, единство всех элементов, характеризующиеся существованием прямых и обратных связей между ними, позволяют говорить о формировании целостного образования - системы.

Инновационная система представляет собой совокупность институтов, определяющих саму возможность создания новшества и, что принципиально важно, создающих условия для его трансформации в инновационный продукт или услугу и дальнейшее распространение. Она включает как конкретных участников инновационного процесса, так и набор специфических условий, факторов, методов и принципов организации и стимулирования инновационной деятельности.

В контексте отдельно взятого государства инновационная система носит характер «национальной», т.е. формируется национальная система инноваций. Национальная инновационная система создается и поддерживается в рамках конкретного государства; она представляет собой систему научно-технического развития страны и обеспечивает такой уровень состояния и динамики ее инновационной сферы, при котором создается устойчивая основа для социально-экономического прогресса.

Для динамичного развития инновационной деятельности в стране и эффективного функционирования национальной инновационной системы в целом требуется, с одной стороны, формирование технологической структуры экономики (инновационной инфраструктуры) и, с другой стороны, - наличие специфического институционального контекста.

Инновационная инфраструктура национальной инновационной системы представляет собой своеобразную базу для инновационной экономики. Она объединяет организации и компании различных организационно-правовых форм, способствующие созданию, внедрению и тиражированию новшеств. Объектами инновационной инфраструктуры являются инновационно-технологические центры, бизнес-инкубаторы, технопарки, центры трансфера технологий, учебно-деловые центры, консультационные компании и. т.д. Отметим, что наличие развитой и диверсифицированной инновационной инфраструктуры в национальной экономике служит необходимым условием для масштабной диффузии новшеств.

Институциональная среда, согласно Д. Норту, представляет собой совокупность основополагающих политических , социальных и юридических правил, которая образует базис для производства , обмена и распределения благ в обществе [1 ]. В контексте развития инновационной деятельности, институциональная среда может трактоваться как система отношений, условий, правил и механизмов, обеспечивающих динамичное развитие инновационных процессов.

Степень развития и качество институционального окружения оказывают критическое значение на характер и интенсивность инновационной активности в стране. Высокий уровень развития институциональной среды способствует укреплению взаимосвязей между основными участниками инновационных процессов, обеспечивая тем самым сокращение временных лагов между разработкой новшеств и их практическим освоением. Развитый институциональный контекст определяет степень развития мотивационной составляющей инновационной деятельности, способствует зарождению инновационной культуры в обществе, обеспечивает снижение трансакционных издержек и повышение роли института доверия.

В целом, крайне высокая значимость развитого институционального окружения обусловлена спецификой исследовательской и инновационной деятельности в рамках конкретных национальных инновационных систем.

Как известно, инновации выступают продуктом сложного взаимодействия различных групп агентов. Эти группы в совокупности образуют инновационные структуры, в рамках которых участники выполняют различные роли в инновационном процессе, специализируясь зачастую на отдельных его стадиях. Особенность их активности в ходе инновационного цикла состоит в том, что их деятельность одновременно характеризуется кооперацией, без которой невозможно плодотворное сотрудничество, и конкуренцией, возникающей в силу существования собственных интересов у каждой группы участников и, в первую очередь, в рамках каждой группы между ее составными элементами.

Таким образом, взаимодействие участников инновационного процесса становится возможным только в случае достижения определенного компромисса, формирования временного баланса сил и интересов инновационных агентов. Потенциал и интересы агентов в этом случае выступают в качестве внутренних императивов инновационной активности. То есть императивы инновационной активности - это по большей части система мотивов и стимулов к участию в инновационном процессе, предполагающему необходимость преодоления сопротивления внешней среды и внутренних противоречий (конкурентного давления, субъективного страха перемен и высокого риска и т.п.). Синтез императивов различных участников инновационного процесса в решающей мере определяет характер и глубину их взаимосвязей.

Императивы инновационной активности во многом определяются институциональной структурой общества, формирующейся в процессе его становления и исторического развития. Институциональная структура общества представляет собой особый институциональный порядок, поддерживаемый системой специфических взаимосвязанных институтов, представляющих собой «устойчивые, постоянно воспроизводящиеся социальные, правовые, экономические и другие отношения, которые, собственно, и структурируют общественную жизнь» [2, с. 89 ]. Институциональный порядок, как глубинная основа социальных взаимодействий, формируется в контексте культурно-исторических особенностей каждого конкретного общества.

Культурно-исторические черты той или иной общественной системы накладывают глубокий отпечаток на все сферы жизнедеятельности общества: экономику, политику, право, идеологию и т.п. Формируемые под влиянием этих особенностей экономические, политические, юридические и иные «правила игры» в ходе производства, обмена и распределения благ образуют характерную институциональную среду каждого конкретного общества [3 ]. В рамках сформированной таким образом институциональной среды развивается инновационная активность.

В этой связи институциональная структура общества является внешним фактором, влияющим на взаимодействие участников инновационного процесса. Она задает вектор взаимодействий и влияет на формирование императивов инновационных агентов: напрямую сквозь призму принятых в данном обществе «правил игры» в инновационной сфере и опосредованно посредством исторических, культурных, географических аспектов. В результате происходит структурирование взаимодействий в инновационной сфере, выражающееся в формировании формальной системы законов, правил, принципов и норм ведения инновационной деятельности и неформальных правил, представляющих собой специфическое понятие - инновационная культура.

Сформированная таким образом в инновационной сфере институциональная система нацелена на решение основной задачи - обеспечение легитимности и роста эффективности инновационной деятельности путем расширения процессов системообразования в рамках конкретного государства.

Определяющие воздействие на синергию инновационных агентов оказывает сформированная в рамках каждого конкретного общества уникальная инновационная культура. Инновационная культура как совокупность исторически сложившихся, укоренившихся в сознании и поведении людей жизненных представлений, ценностей, образцов поведения, норм, способов и приемов деятельности, опосредованно детерминирует характер отношений в обществе по поводу генерирования и диффузии новшеств и определяет способы взаимодействия различных групп участников инновационного процесса. Инновационная культура очерчивает рамки «дозволенного» поведения субъектов инновационной сферы, одновременно воздействуя на формирование их внутренних императивов. Она формирует негласные правила поведения агентов, вынужденных находить приемлемые формы компромиссной реализации своих личных интересов в ходе научно-технической и производственной кооперации.

В числе форм проявления инновационной культуры можно выделить:

  • заинтересованность в инновационной деятельности;
  • ориентированность на взаимодействие основных участников инновационного процесса;
  • принципы взаимодействия и формы кооперации;
  • уровень доверия участников друг другу;
  • положение личности в сфере исследований и разработок;
  • востребованность общества в результатах исследовательской и инновационной деятельности;
  • отношение к науке;
  • ключевые стимулы к инновациям и т.п.

Примечательно, что специфика этих граней инновационной культуры в решающей степени определяется типом социально-экономических систем.

Так, в моделях либерального типа, отличающихся главенством рыночных институтов, формы проявления инновационной культуры могут принципиально отличаться от культурных особенностей дирижистских моделей. Например, в рыночных условиях среди источников инновационных идей значительное место занимает потребительский спрос. В условиях административной модели, напротив, наблюдается, подавление сигналов спроса. В результате существенно сужается поле инновационных возможностей и снижается заинтересованность и потребность в инновационной активности. В обществе постепенно нарастает отчужденность к инновационным процессам и, как следствие, исчезает дух новаторства, несмотря на научные достижения. Лимитирование предпринимательских инициатив, присущее дирижистской модели, порождает апатию в инновационной сфере, нивелирует конкурентное давление. Снижение заинтересованности в инновациях выступает одним из факторов высокой обособленности участников инновационной сферы, их слабой кооперации. В рыночных моделях, напротив, предпринимательский дух и конкурентное давление обеспечивают высокий интерес к инновациям и глубокую интеграцию участников инновационного процесса.

Среди ключевых аспектов инновационной культуры особенно выделяется институт доверия. С точки зрения взаимодействия инновационных агентов друг с другом доверие - это основа любых взаимоотношений. Взаимодействие субъектов инновационной деятельности всегда связано с передачей какой-либо информации и знаний, а «передача неявного знания обычно требует высокого уровня доверия и взаимопонимания, что связано не только с общностью языка, но и с разделяемыми ценностями и культурой в целом» [4, с. 46 ]. Очевидно, что высокое доверие агентов друг к другу является залогом крепких отношений между ними. Кроме того, доверие способствует снижению трансакционных издержек в инновационной сфере.

Эффективное взаимодействие участников инновационного процесса априори предполагает осуществление целого ряда трансакций между ними. При этом под трансакциями понимается не столько обмен товарами, сколько отчуждение и присвоение прав собственности и свобод, созданных обществом, реализуемых в форме сделок и контрактных соглашений. Подготовка, проведение и исполнение мероприятий в этой области требует специфических затрат и может сопровождаться значительными потерями. Все расходы и риски, которые связаны с налаживанием и осуществлением подобных трансакционных соглашений, являются трансакционными издержками [5 ].

В понимании Д. Норта трансакционные издержки - это все издержки, возникающие в процессе взаимодействия людей во времени [1 ]. В сфере деловых взаимодействий эти издержки охватывают:

  • издержки принятия решений, выработки планов и организации предстоящей деятельности, ведения переговоров;
  • издержки по изменению планов, пересмотру условий сделки и разрешению спорных вопросов;
  • издержки обеспечения соблюдения договоренностей.

Трансакционные издержки включают также любые потери, возникающие вследствие неэффективности совместных решений, планов, заключаемых договоров и созданных структур, неэффективной защиты соглашений. Особую категорию составляют издержки спецификации и защиты прав собственности, возникающих вследствие нарушения этих прав, а также по причине их плохой оценки и защиты [6 ]. Этот вид издержек является особенно серьезным препятствием на пути развития инновационной сферы в свете отмеченного выше характера трансакций между ее участниками.

Таким образом, трансакционные издержки отражают издержки, ограничивающие взаимовыгодное сотрудничество. В тех областях деятельности, в которых наблюдаются наиболее высокие трансакционные издержки, нарастают противоречия между ее субъектами, существенно усложняется их кооперация и падает общая эффективность. Данный сектор взаимодействий начинает приобретать уродливые формы или прекращает свое существование. Следовательно, «структура и динамика трансакционных издержек вместе с технологией определяют формы организации хозяйственной деятельности, содержание и характер реальных трансакций» [3, с. 91 ]. Фактор наличия и состояния трансакционных издержек стимулирует агентов к участию в инновационной деятельности или же напротив, препятствует осуществлению этого рода деятельности. Поэтому основной задачей взаимодействующих субъектов становится минимизации этих потерь.

Представляется, что одним из основных способов минимизации трансакционных издержек является формализация деятельности инновационных агентов, предполагающая разработку и реализацию системы правил, норм, законов, регулирующих отношения в сфере исследований и разработок. Другим важным фактором снижения данного вида потерь выступает культура соблюдения и исполнения законов, норм и допустимых способов поведения, принятых в обществе. То есть, в обществе должна существовать специфическая институциональная среда.

Институционализация отношений с области генерирования и трансакции новшеств позволяет, с одной стороны, повышать качество взаимодействий между участниками инновационного процесса, а с другой, - укреплять и расширять направления их кооперации, повышать эффективность и скоординированность их совместной работы. Когда в обществе существует подобного рода среда, агенты будут подчиняться определенным правилам поведения и, соответственно, будут доверять другим участникам - своим партнерам - в том, что и те будут неукоснительно соблюдать установленные правила. Укрепление подобным образом института доверия, подкрепленное системой мер, направленных на минимизацию издержек взаимодействия, играет важнейшую роль в расширении кооперации участников инновационного процесса.

Одновременно институциональный контекст важен для создания системы стимулов путем защиты прав собственности на результаты инвестиций в новые знания, технологии, продукты и услуги при помощи патентного права, законов о защите промышленной собственности, товарных знаков, коммерческой тайны и т.д.

Вывод

Таким образом, характер, зрелость и устойчивость институциональной среды выступают одними из важнейших предпосылок становления и развития системных инновационных взаимодействий, обеспечивающих высокую результативность инновационных процессов. Институциональная структура выступает необходимым компонентом инновационной системы различного уровня, поскольку обеспечивает скоординированность деятельности ее субъектов и их сообществ, эффективное сочетание их потенциала и возможностей, позволяющее достигать наибольших результатов в ходе их совместной деятельности.

3. Кривцун Л.А. Формирование институциональной структуры экономики и природа структурных сдвигов. Научные труды ДонНТУ. Серия: экономическая. – Вып. 89-1. – 2005 г.
4. Ляско А. Доверие и трансакционные издержки // Вопросы экономики. – 2003. – № 1.
5. Березникова О.Е. Анализ транзакционных издержек для информационного моделирования. – [Электрпонный ресурс] . – Режим доступа: http://www.msiu.ru
6. Кирдина С., Кирилюк И., Рубинштейн А., Толмачева И. Российская модель институциональных изменений: опыт эмпирико-статистического исследования // Вопросы экономики. – 2011. – №11.

Институциональные инновации играют наиболее активную роль в институциональном развитии. Под институциональными инновациями принято понимать новшества формальных и неформальных институтов. Можно их определить как правила игры, создаваемые и устанавливаемые формальными и неформальными способами, не имеющие аналогов в данной институциональной среде. В экономической среде существует множество субъектов способных осуществлять эти инновации. Причем каждый из них имеет свою логику действий. Эффективность инноваторов различна. Индивидуальный предприниматель получает всю прибыль от инноваций; группа предпринимателей делит эту прибыль, поэтому эффективность этих инноваций меньше. Инновации, осуществляемые государством наиболее эффективны, так как нацелены на защиту индивидуальных интересов. Таким образом, эффективность инноваций возрастает по мере движения экономики от индивидуального предпринимателя, к другому, более высокому уровню хозяйствования.

Внедрение институциональных инноваций осуществляется через институциональный рынок, который позволяет выбирать правила игры в их сообществе. Важнейшей функцией этого рынка выступает поощрение инноваций и форм адаптивного поведения.

Инновации могут возникнуть на 3 уровнях:

1. На уровне системных изменений в институциональной структуре

2. На уровне изменений в отдельных сферах и отраслях (локальный)

3. На уровне изменений частных экономических и социальных практик.

Могут возникнуть на основе институционального проектирования. Исследователи предлагают при институциональном проектировании учитывать основное принципы:

1. Этапной полноты проекта, компонентной, достаточного разнообразие стимулов, максимальной защищенности от девиантного поведения, а также принцип соучастия в разработке и вживании определенного института.

2. Заимствование из других экономических систем выступает альтернативой проектирования институтов. Институты, которые предлагают развитые государства не могут быть адекватно использованы в условиях другой страны. Существуют 2 основных ограничения при выборе институциональной системы из которой заимствованы социальные институты:

1. Совмещение исторического времени или уровня развития разных стран

2. Проблема темпов и сроков внедрения новых институтов.

В. Полтерович предлагает использовать 4 типа экономического внедрения.

1. Стратегия модификации институтов в рамках которой происходит его адаптация к новой среде.

2. Стратегия институционального эксперимента, когда различные модификации определенного института проходят проверку на совместимость с другими институтами в различных регионах страны.

3. Стратегия выращивания институтов. Институт берется в незрелом виде.

4. Стратегия построения последовательности промежуточных институтов. Этот вид стратегии позволяет сочетать преимущества выращивания и проектирования. А также управления процессом создания собственных институтов.

Практика показывает что существующие в России рынок институтов принципиально искажен в гораздо большой степени нежели рынок товаров и технологий. Значит, эффективный процесс трансплантации можно обеспечить лишь за счет вмешательства государства. А для этого само государство должно быть достаточно эффективно.

В современной экономике распределение доходов во многом детерминируется взаимодействием групп с особыми интересами. Эта проблема получила отражение в многочисленной экономической и социологической литературе, посвященной теории групп и коллективным взаимодействиям. Наиболее известными среди экономистов стали работы М. Олсона. В своих работах он продолжает традицию исследования результатов коллективного взаимодействия при достижении общих целей при производстве коллективных (групповых) благ. В неоклассической экономике мэйнстрима эта проблема практически не рассматривалась, ее анализ содержится отчасти в трудах экономистов - представителей неоинституционализма, например, Дж. Коммонса, а также социологов Г. Зиммеля, М. Вебера.

Проблеме эффективности распределения ресурсов и доходов посвящены также работы представителей неолиберализма, которые видели в растущем влиянии групп интересов на производство и распределение общественного продукта одно из проявлений интервенционистской политики государства в интересах этих групп. В частности, последние труды Хайека посвящены не столько социалисти ческому экономическому планированию, которое к тому вре мени уже вышло из моды, сколько вырождению демократии в борьбу за прибыли между конкурирующими группами. Вместо того чтобы установить основополагающие правила, по которым должны жить люди, и предоставить определенные общие виды деятельности, современное государство стало рас сматриваться как кормушка, около которой соперничающие группы толкаются в борьбе за место.

Согласно моделям МакГираОлсона и Финди-Уилсона, государство рассматривается как дискриминирующий монополист, который обеспечивает производство порядка, назначая различные цены разным группам населения в зависимости от переговорной силы. Для того, чтобы подобные модели адекватно отражали современную организацию экономико-политических систем, необходимо учитывать стремление групп с особыми интересами получать возможность извлекать прибыль, эксплуатируя сравнительные преимущества государства в осуществлении насилия.

Под группами специальных интересов обычно понимают совокупность агентов, которые характеризуются совпадением экономических интересов и на которых действуют избирательные стимулы для производства совместного коллективного блага. Группы с особыми интересами могут создавать структуры для лоббирования политических и экономических решений и нормативных актов, создавать олигархические и монополистические структуры, а также участвовать в перераспределении.



Группы с особыми интересами замедляют экономический рост, снижая скорость перераспределения ресурсов между сферами дея тельности или отраслями в ответ на появление новых технологий или условий. Один из очевидных способов, которым они добиваются этого, - лоббирование помощи для выхода из затруднительного по ложения фирм, потерпевших фиаско, что приводит к отсрочкам и затрудняет перемещение ресурсов в те сферы деятельности, где они имели бы большую продуктивность.

Другие способы замедления скорости перераспределения ресурсов, возможно, не столь очевидны. Пусть, например, по какой-то причине значительно возрос спрос на труд в отрасли или по профессии, в которой он контролируется еди ным профсоюзом или профессиональной ассоциацией. Картелированная организация способна из-за сдвига спроса потребовать более высокой оплаты, а новая, более высокая монопольная цена снизит количество труда, используемого в переживающем подъем секторе, снижая тем самым рост и эффективность экономики.

Для того, чтобы группа со специальными интересами включилась в производство какого-либо коллективного блага, необходимо наличие избирательных стимулов . Избирательные стимулы – это стимулы, которые применяются к индивидуумам избирательно в зависимости от того, вносят они вклад в обеспечение коллективным благом или нет.

Социальные избирательные стимулы могут быть сильными и слабыми, но доступны они только в определенных ситуациях. Обычно они малоприменимы для больших групп, за исключением тех случаев, когда большие группы могут быть союзом малых групп, способных к социальному взаимодействию. Необходимо отметить, что информация и расчеты издержек и выгод предоставления коллективного блага часто сами являются коллективным благом.



Даже в тех случаях, когда вклад достаточно большой для того чтобы выявить рациональность расчетов затрат и выгод, существуют обстоятельства, при которых коллективные действия могут случать ся и без избирательных стимулов. Что это за обстоятельства, станет ясно сразу же как только мы представим ситуации, когда имеется лишь несколько индивидуумов или фирм, получающих выгоду от коллективного действия. Предположим, что в отрасли всего две фирмы одинаковой величины и что есть барьеры для вхождения в эту отрасль. Это все еще та ситуация, когда от более высокой цены на продукцию данной отрасли выиграют обе фирмы и когда покро вительствующие данной отрасли законы помогаютим обеим. Тогда более высокие цены и покровительствующее законодательство - коллективное благо для этой олигополии, хотя это коллективное бла го только для группыиз двух членов. Очевидно, что каждый изолигополистов оказался в ситуации, когда он, если ограничит выпуск или будет лоббировать покровительствующее законодательство для отрасли, получит лишь примерно половину выигрыша от этих дейст вий. Но соотношение издержки-выгоды от любых действий в общих интересах может быть столь благоприятным, что. даже если фирма несет вес издержки своих действий и получает только половину вы­игрыша от них, ей все равно может быть выгодно действовать в об щих интересах. Таким образом, если группа, которая выиграла бы от коллективного действия, достаточно мала и соотношение издержки-выгоды для этого коллективного действия достаточно благоприятно для группы, преднамеренное действие в коллективных интересах вполне возможно даже в отсутствие избирательных стимулов.

Если в группе только несколько членов, вполне также возмож но. что они будут вести переговоры друг с другом и согласятся на коллективные действия. И тогда действия каждого члена группы бу дут заметно влиять на интересы и подходящие действия других. Сле довательно, все заинтересованы действовать стратегически, т.е. способами, которые принимали бы во внимание воздействие индивиду альных решений-выборов на выборы других.

Следовательно, малые группы часто могут вовлекаться в коллективные действия без избирательных сти­мулов. В малых группах определенного типа («привилегированных» группах) фактически предполагается, что некоторое коллективное благо будет предоставлено. Тем не менее, даже в наиболее благопри ятных обстоятельствах коллективные действия проблематичны и исход в каждом конкретном случае непредсказуем. Хотя некоторые моменты здесь сложны и остаются неопреде ленными, существо взаимосвязи между размерами группы, которая выиграла бы от коллективного действия, и масштабом коллективных действий предельно простое. Это можно проиллюстрировать на примере обеспечения производства оптимального количества коллективного блага для малой группы.

В условиях государственной монополии на осуществления насилия функции институционального инноватора могут брать на себя группы с особыми интересами при условии наличия у них избирательных стимулов. Такими группами в современной экономике выступают элиты.

Понятие элит заимствовано современной политической экономией из социологии, поэтому чаще используется понятие политической элиты. Политическая элита представляет собой группу со сходными политическими и экономическими интересами, которая выступает как самостоятельный агент на “институциональном (политическом) рынке” той или иной страны.

Как правило, большая организация (группа) в процессе своего развития трансформируется в олигархическую структуру. Это характерно, прежде всего, для политических партий. Однако, на наш взгляд, такие тенденции присущи не только партиям или профсоюзам, такому олигархическому преобразованию подвержены все большие корпорации и государство в целом.

Внедрение институциональной инновации группой специальных интересов, той или иной политической элитой, олигархами, почти всегда предполагает получение каких-либо выгод и осуществляется с этой целью. Часто такие выгоды связаны с процессами распределения собственности, а, следовательно, и доходов. Такие действия являются стратегической формой влияния на “институциональный рынок”, что означает получение одной из групп специальных интересов распределительных преимуществ. Такой тип поведения получил название рентоориентированного.

Формирование рентоориентированного поведения обусловлено рассмотренной в лекции №5 скорректированной с учетом государственной монополии на формальные институты модели институционального равновесия. Монопольное положение государства на институциональном рынке позволяет создавать правила поведения с “закрытым” или ограниченным доступом в зависимости от принадлежности к распределительной коалиции. Такой доступ обеспечивает экономию не только трансакционных издержек (что само по себе представляет коллективное благо), но и получение институционализированного (т.е. имеющего форму формального института, например, правового) доступа к распределению ресурсов и доходов в обществе.

Исторически возникновение неперсонализированных правил и договорных отношений означает становление государства, а вместе с ним и неравного распределения силы принуждения. Это создает возможность для тех, кто обладает большей силой принуждения, толковать законы в собственных интересах независимо от того, как это скажется на общественной производительности. Иначе говоря, начинают приниматься и соблюдаться законы, которые отвечают интересам властных структур, а не те, которые снижают совокупные трансакционные издержки. Один из наиболее наглядных уроков истории заключается в том, что политическим системам органически присуща тенденция производить неэффективные права собственности, которые приводят к стагнации и упадку. К сожалению, отечественная экономическая практика показала, что эти слова Д. Норта можно отнести к российской практике хозяйствования, в частности, к функционированию крупной акционерной собственности, неэффективность использования которой, как правило, напрямую зависит от действий групп с особыми интересами.

5. Институциональные барьеры, роль групп специальных интересов

Рассмотрим практическое применение теории действия групп специальных интересов к анализу институциональных барьеров (которые подробно рассматривались в курсе «Экономика отраслевых рынков»).

Конечной целью государственного регулирования экономики выступает достижение компромисса между эффективностью и социальной справедливостью. В случае регулирования количества и степени административных барьеров наивысшая эффективность экономики будет достигнута при нулевом уровне подобных барьеров. Но в условиях современного рыночного порядка такая ситуация является недостижимой.

Проблема снижения административных (формальных) институциональных барьеров не может быть решена без всестороннего исследования мотивации заинтересованных групп. Наличие административных барьеров, в первую очередь, выгодно тем чиновникам, которые осуществляют функции лицензирования, квотирования и контроля за регулируемыми рынками. В сложившихся экономических условиях они в подавляющем числе случаев являются рентополучателями.

Рассмотрим ситуацию, когда в обществе начинает проводиться кампания по снижению административных барьеров, как в настоящее время в России. Пусть ее инициатором выступает правящая политическая элита или иная всеохватывающая организация по терминологии М. Олсона. Реализация данной кампании в России проводится несколькими этапами. Во-первых, путем инициации изменения формальных институционально-правовых ограничений хозяйственной деятельности на федеральном уровне. Во-вторых, осуществляется, как показано в предыдущем разделе, изменение нормативно-правовой базы в регионах, а также в муниципальных образованиях. В-третьих, проводятся мероприятия по дерегулированию и поддержке малого бизнеса через территориальные управления Министерства по антимонопольной политике.

Успех такой кампании зависит от того, насколько будут совпадать интересы всеохватывающих организаций и групп специальных интересов, а также от их сравнительной переговорной силы. Иными словами, необходимо выявить, кому выгодно создание коллективного блага «дерегулирование» или «снижение административных барьеров», с какими затратами это сопряжено, какие ресурсы имеются и, наконец, сколько можно произвести подобных благ при оптимальном соотношении издержек и выгод.

Более того, как доказано М. Макгиром и М. Олсоном, если группа имеет достаточно общий (суперохватывающий) интерес, то удовлетворение этого интереса наилучшим образом осуществляется в том случае, когда меньшинство или другие группы, которые ею контролируются, обеспечиваются так же хорошо, как и себя.

Проанализируем, в противоположность этому, узкие интересы группы или индивида, обладающих политической или принудительной властью в обществе. Например, фирмы или работники имеют также относительно узкие (специальные) интересы, поскольку прибыль и заработная плата, зарабатываемые ими на типичных рынках, обычно составляют небольшой процент национального дохода. В то же время картели или лоббирующие организации лучше служат своим членам посредством перераспределения в их пользу доходов через лоббирование и картелирование. Когда число участников группы велико вводится система специальных индивидуальных поощрений и наказаний («избирательных стимулов»), но их разработка требует значительного времени. Таким образом, только общества, длительное время находящиеся в стабильном состоянии, имеют плотную сеть узких лоббирующих и картелизированных организаций (примером может служить «нефтяное» лобби в России)

Медленное формирование и наличие антисоциальных стимулов у небольших организаций (малых групп) для коллективного действия предполагает, что общества, стабильные в длительном периоде, должны иметь худшие экономические результаты, чем те, которые можно было ожидать при ином раскладе. Таким образом экономическая теория объясняет «британскую болезнь», проявляющуюся в низком экономическом росте в Соединенном Королевстве и в других длительно-стабильных странах. Этим обусловлено замедление послевоенного роста старых восточных и регионов среднего запада Соединенных Штатов по сравнению с новыми Западом и Югом, а также «экономическое чудо» в Германии, Японии и Италии после того, как тоталитаризм и оккупация разрушили организации специальных интересов в этих странах.

Та же самая логика, которая управляет образованием (и «накоплением») узких групп специальных интересов в обществах, начинающих свое развитие без них, объективно обусловливает вывод о том, что организации широких интересов будут, фактически, вытеснены узкими группами специальных интересов (например, вместо представляющих широкие группы населения партий образуются марионеточные образования проводящие в жизнь решения олигархов).

Таким образом, логика анализируемой модели предполагает, что через создание новых организаций и фракционность организаций с общими интересами общество, начинающее свое развитие со всеохватывающих организаций, в конечном итоге приходит к почти такой же организационной структуре, как другие, длительно стабильные общества. Деволюция организаций со всеохватывающими интересами генерирует множество таких же моделей, как и накопление организаций со специальными интересами в обществах, которые начали свое развитие без них. Всеохватывающие политические партии остаются всеохватывающими в странах, где образуется двухпартийная избирательная система, но широкие группы интересов не остаются бесконечно всеохватывающими.

Действия групп специальных интересов (например, различных лоббистских организаций, действующих через подконтрольных лиц, наделенных государственной властью) могут приводить к деволюции групп, отражающих всеохватывающие интересы (органы представительной власти, правительство), что, в свою очередь, ведет к деволюции институтов.

Институциональные барьеры, создаваемые государством в преимущественно рыночном или смешанном экономическом порядке, что соответствует переходной экономике, могут быть описаны такой схемой деволюции институтов и механизмов государственного регулирования, а также государственного аппарата в целом как организации, проводящей интересы общества. Следовательно, извлечение административной ренты группами чиновников, например организующих закупки для государственных нужд, приводят к деволюции институтов госзакупок в стране в целом.

Институциональные барьеры, как форма деволюции институтов государственного регулирования экономики, могут носить как характер устойчивых мультигенераций, так и сравнительно «мягких» институциональных соглашений, легко подверженных изменениям. Устойчивое состояние и снижение институциональных ограничений на товарных рынках зависят от следующих факторов:сложившихся институтов государственного регулирования, которые определяют уровень трансакционных издержек, а также издержек уклонения от выполнения норм закона как чиновников, так и предпринимателей; действий групп специальных интересов на квазирынке административных привилегий и ограничений; стратегического взаимодействия между конкурирующими предпринимателями и обладателями административного ресурса по контролю над тем или иным товарным рынком; действий политических всеохватывающих организаций через механизмы представительной демократии.

Примером выбора стратегии группой специальных интересов является взаимодействие на квазирынке взяток и административных запретов и преференций двух групп - предпринимателей и чиновников.

Для анализа стратегического поведения чиновников, наделенных правом принимать решения по поводу снижения или, наоборот, повышения административных барьеров, с одной стороны, а с другой, предпринимателей, чьи предприятия функционируют на рынках с высокими административными барьерами, эффективно использование теории игр. Теория игр представляет собой науку, исследующую математическими методами поведение участников в вероятностных ситуациях, связанных с принятием решений.

Простейшим примером такого использования теории игр является платежная матрица. Платежная матрица представляет собой двустороннюю таблицу, образованную множеством квадратов, каждый из которых представляет результат решения одного из двух продавцов (игроков).

Игры могут быть классифицированы по свойствам платежных функций. Играми с нулевой суммой (антагонистическими) называется ситуация, когда выигрыш одного из игроков равен проигрышу другого. Противоположностью играм с нулевой суммой являются игры с постоянной разностью, в которых игроки выигрывают и проигрывают одновременно, так что им выгодно действовать сообща. Игры с ненулевой суммой представляют собой промежуточный случай, где имеются конфликты и согласованные действия игроков.

По характеру предварительной договоренности Дж. Нэш разделил на кооперативные и некооперативные (бесколиационные). Он определил кооперативные игры как допускающие свободный обмен информацией и принудительные соглашения между игроками в отличие от бесколиационных игр, не допускающих ни свободного обмена информацией, ни принудительных соглашений.

Таблица 1.

Платежная матрица

Цена 2-го Цена 1-го продавца продавца
А 100 В 200 - 100
С-100 D0

Если фирмы (игроки) будут конкурировать, то положение равновесия будет достигнуто в квадрате D , где прибыль каждого будет равна нулю. Такое решение получило название равновесия Нэша. Равновесием Нэша называется такое решение игры, от которого нет оснований отказываться ни одному из игроков.

Рассмотрим две ситуации, описывающие создание и преодоление административного барьера входа на товарный рынок с помощью взяток предпринимателей ответственным чиновникам. В первой осуществляется взаимодействие между чиновником и предпринимателем, во второй - между предпринимателями за доступ к административному ресурсу. Поэтому мы используем простейший вариант двусторонней платежной матрицы с двумя игроками, имеющими две стратегии.

В начале рассмотрим первую ситуацию стратегического взаимодействия между предпринимателем и чиновником. Предположим, что административные барьеры являются барьерами входа на рынок. Поэтому если предприниматель не вступает в экономические отношения с чиновником (в данном случае он дает или не дает взятку), он не может осуществлять хозяйственную деятельность на данном регулируемом рынке.

Как видно из таблицы 2, равновесное по Нэшу решение будет достигнуто в квадрате A . Таким образом, ни у чиновника, ни у предпринимателя не будет стимулов менять стратегию «давать/брать взятку» в одностороннем порядке.

Таблица 2.

Стратегическое взаимодействие предпринимателя и чиновника

Это означает, что чиновник будет стремиться к обладанию экономической властью, дающей право на взятку, зная, что оптимальный вариант адаптации предпринимателей - это дача взятки. Эта ситуация в общих чертах согласуется с многочисленными примерами из хозяйственной практики. Таким образом, разрешение этого порочного круга «создание барьеров (государственное регулирование) - получение (дача) взяток - потери благосостояния - государственное регулирование» лежит в плоскости изменения правил игры.

Рассмотрим второй пример, когда два предпринимателя имеют две стратегии. Первая, платить (давать взятку) за доступ на рынок и, следовательно, получить экономическую прибыль в размере 5 единиц (10 - это величина половины прибыли монополиста, если действия предпринимателей согласованы, то они будут действовать как картель и иметь такую прибыль, из которой вычитаются издержки на взятки), вторая - не платить и уйти с рынка, тем самым теряя 5 единиц на постоянных издержках.

Как видно из таблицы 3, равновесие по Нэшу также будет достигнуто в квадрате А. Это означает, что предпринимателям будет выгодно вести кооперативную игру, то есть вступать в сговор и платить взятки, если стратегия другого предпринимателя (игрока) остается неизменной.

Таблица 3.

Стратегическое взаимодействие двух предпринимателей

Таким образом, как следует из рассмотренной модели, ситуация создания административных барьеров и получения ренты от их существования чиновниками за счет взяток (в самом простом случае) показывает свою устойчивость при соблюдении определенных правил игры, что в экономике соответствует институциональной структуре того или иного рынка или отрасли хозяйствования.

Сложность решения задачи по устранению институциональной структуры, генерирующей формальные и неформальные институциональные барьеры, усиливается наследием плановой экономики. Такое наследие заключается в большей части в сохраненной институциональной структуре, сформированной взаимодействиями на административных рынках, а также практикой поведения групп специальных интересов, действующих внутри административного аппарата всех уровней власти. Все это приводит к «социальному склерозу», который затрудняет развитие общества, усиливает тенденции к перераспределению ресурсов в пользу узких групп специальных интересов. Такая ситуация в тоталитарных обществах советского типа справедливо была охарактеризована М. Олсоном как «красный социальный склероз».

Институциональная инерция, помноженная на стабильность и равновесность по Нэшу стратегий, консервирующих (если не усиливающих) ситуации высоких административных барьеров, обусловливает низкую эффективность любых мер дерегулирования без формирования новой институциональной структуры как в отношении административного аппарата, так и частного бизнеса. Здесь возникает важный вопрос о том, кто, какие группы выступят институциональными инноваторами на пути ликвидации или снижения ограничений со стороны государства и теневых структур на товарных рынках? По нашему мнению, единственной группой, имеющей долговременные интересы, а также ресурсы, являются предприниматели, представители малого и среднего бизнеса. Но здесь возникает другая, не менее важная проблема. Предприниматели не представляют собой всеохватывающей организации, интересы которой коррелировали бы с интересами всего общества, т.е. не были бы направлены только на перераспределение имеющихся ресурсов.

Безусловно, процесс институциональных изменений не может ни осуществляться, ни отслеживаться в течение краткосрочного периода. Но важным является наличие самой тенденции институциональной эволюции, определение ее вектора, указывающего направление социального развития. В настоящее время такой вектор в сторону формирования институтов, снижающих административные барьеры, почти не заметен. И хотя существует, в основном на федеральном уровне, значительный импульс в сторону дерегулирования, он будет погашен вязкостью и инерцией существующей институциональной структуры, если не будут задействованы действительно заинтересованные институциональные инноваторы.

Первоочередной задачей здесь является формирование широкой всеохватывающей организации предпринимателей, которая могла бы иметь форму некоммерческого объединения или общественного движения. Такая организация могла бы реально, а не декларативно действовать в направлении внедрения институтов, снижающих трансакционные издержки от различного рода ограничений конкуренции на товарных рынках. Примером эффективной деятельности подобной организация может служить такой так называемое Прогрессивное движение в США, явившееся важнейшим элементом нарождавшегося гражданского общества. Это движение объединило фермеров и мелких бизнесменов, часть законодателей и сторонников социальных реформ. Их центральная идея состояла в том, чтобы разделить административное управление и межпартийную борьбу. Административные посты должны занимать профессионалы, отбираемые по их компетенции, деловым и моральным качествам и независимые от политических влияний. Потребовалось несколько десятилетий, чтобы идеи прогрессистов одержали верх. Сейчас в США, как и во многих западных странах, чиновники не имеют права принадлежать к какой-либо политической партии. Их отбирают на административные посты по результатам тестирования и интервьюирования; их работу достаточно высоко оплачивают; с ними заключаются долгосрочные контракты, обеспечивающие их реальную независимость от политических решений. И хотя полного разделения политической и административной власти достичь не удалось, а эффективность бюрократии многие ставят под сомнение, прогрессистские идеи до сих пор определяют базовые черты административного управления на Западе.

Поэтому целесообразно, на наш взгляд, наряду с существующими региональными межведомственными комиссиями по устранению административных барьеров, создавать отраслевые согласительные комиссии, состоящие из представителей администраций всех уровней, с одной стороны, и организаций, представляющих бизнес, с другой, что позволит усилить мотивационные механизмы по снижению институциональных барьеров.

Таким образом, проблема снижения институциональных барьеров в переходной экономики может быть успешно решена с учетом траектории предыдущего развития институциональной структуры экономики, существующих мультигенераций, а также реализации интересов заинтересованных групп и индивидов, участвующих в хозяйственных процессах. Снижение институциональных барьеров приведет к минимизации трансакционных издержек та тех или иных национальных рынках, способствуя повышению их эффективности, что открывает благоприятные перспективы для роста благосостояния населения.

См. Гидденс Э. Социология. М., 1999.

Гидденс Э. Социология. М., 1999.

Олсон М. Логика коллективных действий. М., 1995.

Олсон М. Логика коллективных действий. М., 1995. С.18.

Олсон М. Логика коллективных действий. М., 1995. С.12.

Олсон М. Логика коллективных действий. М., 1995. С.31.

Козловски П. Общество и государство. Неизбежный дуализм. М.: Республика, 1999. С. 227.

См. Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. М., 1995., Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. Новосибирск, 1998.

Бриттан С. Капитализм с человеческим лицом. СПб. 1998. С.178.

См. подробнее: Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М., 1999. С. 390-403.

Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. Новосибирск, 1998. с.44.

Олсон М. Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. М., 1995. С. 20-30.

Роберт Михельс в 1910 году сформулировал свой знаменитый “железный закон олигархии”, согласно которому у политических организаций существует тенденция трансформироваться в олигархические, несмотря на то, что они могут стремиться к внутренней демократии (см.: Джери Д., Джери Д. Большой толковый социологический словарь (Collins). М., 1999. С. 206., Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 271-273).

Неслучайно современную структуру политической и экономической власти в России характеризуют как олигархию.

Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. М., 1999. С. 37.

Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 72.

Этот вопрос лекции изложен в нашей работе Белокрылова О.С., Бережной И.В., Вольчик В.В. Эволюция институциональных ограничений в экономике. Ростов н/Д: Изд-во Рост. ун-та, 2003. С. 227-241.

Olson, Mancur jr. The Devolution of the Nordic and Teutonic Economies // The American Economic Review, Vol. 85, № 2; Papers and Proceedings of the Hundredth and Seventh Annual Meeting of the American Economic Association Washington, DC, January 6-8, 1995. (May. 1995). РР. 22-27.

Martin C. McGuire, Mancur Olson, Jr. The Economics of Autocracy and Majority Rule: The Invisible Hand and the Use of Force //Journal of Economic Literature. Vol. 34. № 1. (Mar. 1996). РР. 72-96.

См. подробнее: Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост, стагфляция и социальный склероз. Новосибирск: «Экор», 1998.

Olson, Mancur jr. The Devolution of the Nordic and Teutonic Economies // The American Economic Review, Vol. 85, No. 2, Papers and Proceedings of the Hundredth and Seventh Annual Meeting of the American Economic Association Washington, DC. January 6-8. 1995. (May. 1995). РР. 22-27.

Харшаньи Дж., Зельтен Р. общая теория выбора равновесия в играх. СПб.: Экономическая школа, 2001. С.1.

Замков О.О., Толстопятенко А.В., Черемных Ю.Н. Математические методы в экономике. М., 1997. С. 232.

Олсон М. Рассредоточение власти и общество в переходный период. Лекарства от коррупции, распада и замедления экономического роста // Экономика и математические методы. 1995. Вып.4.

Полтерович В.М. Трансплантация экономических институтов // Экономическая наука современной России. 2001. №3

Сущность и факторы институциональных изменений. В нео­­классическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обес­печивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

В действительности теория институциональных изменений имеет большое значение для понимания происходящих в обществе процессов.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склон­ности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой де­ятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником со­циаль­ных, научных и технических изменений. «Праздное любопыт­ство» создает новые стереотипы мышления и поведения и соответственно – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложи­лись в разные исторические и культурные эпохи. Наконец, главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инноваци­онная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источ­ники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действую­щих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений.
В действительности механизм институциональных из­менений запускается путем объединения внешних изменений и внут­реннего накопления знаний 1 .

Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, зако­нодательных изменений, измене­ний в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменений в конституции, определяющей метаправи­ла, по которым строится вся система правил.


Изменения в неформальных ограничениях осуществляются постепенно и не­редко формируют у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием вы­год и издержек.

Дискретные и непрерывные институциональные изменения . Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции 2 . Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Поскольку лимитирующим фактором оказываются неформальные правила, то институциональные изменения преимущественно непрерывны (инкрементны) и кумулятивны 3 .

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающие вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия. Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Д. Норт ссылается на утверждение Б. Артура, согласно которому результатом действия вышеописанных механизмов могут быть четыре состояния: 1) множественное равновесие, при котором возможны различные решения с неопределенным итогом; 2) неэффективность – лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточного количества сторонников; 3) блокирование (lock-in) – однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить; 4) зависимость от траектории предшествующего развития (path-dependence) – вследствие случайных обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие по строго определенному пути 4 .

Следовательно, направленность изменений определяется траекторией предшествующего развития. Политические и экономические организации, ко­торые образовались вследствие существования институциональной мат­рицы, стремятся сохранить институциональную структуру. Интересы существующих организаций, воспроизводящие зависимость от траектории развития, и мысленные модели действующих лиц, воспроизводя­щие идеологии, рационализируют существующую институциональ­ную матрицу и, следовательно, напрявляют восприятие субъектов в сторону политики, реализация которой происходит в интересах существующих организаций. В целом заданная институциональ­ная матрица формальных правил, неформальных ограничений и характеристик принуждения будет «подстраивать» выгоды и издержки в сторону альтернатив выбора, совместимых с существующей инсти­туциональной структурой. Постепенность изменения обусловливает важность первоначального институционального выбора, которая определяет траекторию институциональных изменений, а также экономическое развитие в долгосрочной перспективе.

Типы и субъекты институциональных инноваций . Основную роль в институциональном развитии играют институциональные инновации , т.е. те новшества, которые осуществляются в формальных и неформальных правилах и при их взаимодействии. Здесь необходимо вспомнить теорию экономического развития Й. Шумпетера 5 . Основные пять типов инноваций были определены Й. Шумпетером в виде внедрения новой технологии производства известных продуктов, организации производства новых продуктов, открытия новых рынков продуктов и ресурсов, а также организационных нововведений. Роль главного создателя новых комбинаций факторов производства играет предприниматель. Под влиянием перечисленных инноваций экономическая система выводится из состояния равновесия, а на предпринимателя возложена дестабилизирующая функция.

Позже Д. Норт охарактеризовал предпринимателя как главного организатора новых институциональных соглашений, уменьшающих неопределенность и создающих базу для поиска компромисса в конфликте интересов. Таким образом, на предпринимателя возлагается не только дестабилизирующая функция, но и созидательная, а именно функция создания предпосылок для достижения нового равновесия. Нужно отметить, что под предпринимателем Д. Норт понимал лицо, принимающее решение, а также политического деятеля.

Рассуждения Й. Шумпетера относятся к процессу создания частных благ. Многие институциональные инновации, институты и правила носят характер общественных благ, которым присущи три свойства:

· неизбирательность: использование института одним человеком не уменьшает степени его доступности для остальных, что способствует координации деятельности агентов;

· неисключаемость: никому не запрещается использовать правило (институт), даже если он не участвовал в его создании;

· неисчерпаемость: использование института одним индивидом не уменьшает полезного эффекта от использования этого института другим индивидом, так как распространение правила снижает неопределенность во взаимодействиях агентов.

Таким образом, институциональные инновации могут носить характер общественного, частного и клубного блага , учитывающего иерархическую структуру правил. Инновации как частные блага ограничиваются рамками организации, и инноватор может контролировать их использование как внутренних институтов, структурирующих взаимодействие между членами организации. Инновации, созданные внутри организации, зачастую трудно воспроизвести в рамках других организаций. Институциональные инновации могут носить характер и клубного блага, т.е. блага, круг пользователей которого можно поставить под контроль и ограничить. Эти инновации могут опираться на гибридные формы, объединяющие элементы как организации, так и рыночных контрактов.

В целом эффективность действий собственно предпринимателя уменьшается, если институциональная инновация приобретает иной характер, чем характер частного блага. Значит, существуют субъекты институциональных инноваций, альтернативные предпринимателю как таковому. С позиций НФИЭТ это объясняется следующим образом.

Во-первых, выделяются клановые соглашения, где центральное место занимают принципы личного знакомства и личной зависимости. Важную роль играет личная репутация индивида, его способность установить доверительные отношения с членами клана. Субъект инновации в этом случае – не отдельный индивид, а сообщество индивидов, группа, network, команда.

Во-вторых, известны коллективные соглашения, которые также строятся на доверительных и солидаристских началах, но не имеют локального характера и распространяются на незнакомых между собой людей. Субъектом инноваций здесь являются социальные движения.

В-третьих, гражданское соглашение задает базовые рамки для деятельности демократических институтов и направлено на реализацию общественного интереса. Тогда субъектом инноваций выступает государство или те группы, которые контролируют государство.

Таким образом, кроме предпринимателя субъектами институциональных инноваций, а значит и институциональных изменений , могут быть домашние хозяйства, фирмы, группы, социальные движения и государство. Если в строках таблицы указать инновации как различные типы благ (объекты институциональных изменений), а в столбцах – разных субъектов инноваций, то получится объектно-субъектная матрица (рис. 8.1), позволяющая выяснить сравнительные преимущества разных субъектов инноваций в осуществлении изменений 6 .

Основную роль в институциональном развитии играют институциональные инновации, т.е. те новшества, которые осуществляются в формальных и неформальных правилах и при их взаимодействии. Здесь необходимо вспомнить теорию экономического развития Й. Шумпетера5. Основные пять типов инноваций были определены Й. Шумпетером в виде внедрения новой технологии производства известных продуктов, организации производства новых продуктов, открытия новых рынков продуктов и ресурсов, а также организационных нововведений. Роль главного создателя новых комбинаций факторов производства играет предприниматель. Под влиянием перечисленных инноваций экономическая система выводится из состояния равновесия, а на предпринимателя возложена дестабилизирующая функция.
Позже Д. Норт охарактеризовал предпринимателя как главного организатора новых институциональных соглашений, уменьшающих неопределенность и создающих базу для поиска компромисса в конфликте интересов. Таким образом, на предпринимателя возлагается не только дестабилизирующая функция, но и созидательная, а именно функция создания предпосылок для достижения нового равновесия. Нужно отметить, что под предпринимателем Д. Норт понимал лицо, принимающее решение, а также политического деятеля.
Рассуждения Й. Шумпетера относятся к процессу создания частных благ. Многие институциональные инновации, институты и правила носят характер общественных благ, которым присущи три свойства:
· неизбирательность: использование института одним человеком не уменьшает степени его доступности для остальных, что способствует координации деятельности агентов;
· неисключаемость: никому не запрещается использовать правило (институт), даже если он не участвовал в его создании;
· неисчерпаемость: использование института одним индивидом не уменьшает полезного эффекта от использования этого института другим индивидом, так как распространение правила снижает неопределенность во взаимодействиях агентов.
Таким образом, институциональные инновации могут носить характер общественного, частного и клубного блага, учитывающего иерархическую структуру правил. Инновации как частные блага ограничиваются рамками организации, и инноватор может контролировать их использование как внутренних институтов, структурирующих взаимодействие между членами организации. Инновации, созданные внутри организации, зачастую трудно воспроизвести в рамках других организаций. Институциональные инновации могут носить характер и клубного блага, т.е. блага, круг пользователей которого можно поставить под контроль и ограничить. Эти инновации могут опираться на гибридные формы, объединяющие элементы как организации, так и рыночных контрактов.
В целом эффективность действий собственно предпринимателя уменьшается, если институциональная инновация приобретает иной характер, чем характер частного блага. Значит, существуют субъекты институциональных инноваций, альтернативные предпринимателю как таковому. С позиций НФИЭТ это объясняется следующим образом.
Во-первых, выделяются клановые соглашения, где центральное место занимают принципы личного знакомства и личной зависимости. Важную роль играет личная репутация индивида, его способность установить доверительные отношения с членами клана. Субъект инновации в этом случае – не отдельный индивид, а сообщество индивидов, группа, network, команда.
Во-вторых, известны коллективные соглашения, которые также строятся на доверительных и солидаристских началах, но не имеют локального характера и распространяются на незнакомых между собой людей. Субъектом инноваций здесь являются социальные движения.
В-третьих, гражданское соглашение задает базовые рамки для деятельности демократических институтов и направлено на реализацию общественного интереса. Тогда субъектом инноваций выступает государство или те группы, которые контролируют государство.
Таким образом, кроме предпринимателя субъектами институциональных инноваций, а значит и институциональных изменений, могут быть домашние хозяйства, фирмы, группы, социальные движения и государство. Если в строках таблицы указать инновации как различные типы благ (объекты институциональных изменений), а в столбцах – разных субъектов инноваций, то получится объектно-субъектная матрица (рис. 8.1), позволяющая выяснить сравнительные преимущества разных субъектов инноваций в осуществлении изменений6.

Инновация Инноватор
Предприниматель1 Домашнеехозяйство2 Фирма3 Группа4 Социальное движение5 Государство6
А. Частноеблаго А1 (4) А2 (2) А3 (2) А4 (3) А5 (1) А6 (0)
Б. Клубное благо Б1 (3) Б2 (2) Б3 (2) Б4 (4) Б5 (3) Б6 (0)
В. Общественное благо В1 (2) В2 (0) В3 (3) В4 (1) В5 (3) В6 (4)
Рис. 8.1. Взаимосвязь объектов и субъектов институциональных инноваций
и их сравнительные преимущества
Для каждого сочетания после шифра в скобках указана сравнительная оценка действий инноваторов: 4 – максимальные стимулы к инновациям, 2 – средние, 0 – минимальные. Оценка сравнительных преимуществ в осуществлении разных типов инноваций показывает, что самыми эффективными являются сочетания А1, Б4 и В6, выделенные серым цветом. Инновацию как частное благо создает и контролирует предприниматель, он также получает прибыль инноватора (А1). В производстве инновации как клубного блага эффективными оказываются действия групп, которые наиболее соответствуют производству этого клубного блага. Государство, а затем социальные движения и фирмы наиболее способны обеспечить институциональные инновации как общественные блага. Домашние хозяйства играют консервативную роль, так как институциональные инновации способны изменить границу между частной и общественной жизнью, поставить под угрозу существующие рутины. Фирмы и домашние хозяйства нейтральны к производству «частных» инноваций, поскольку получение возможных выгод может перекрываться ростом издержек на изменение рутин7. Подобный анализ позволяет сделать соответствующие выводы для каждого конкретного случая институциональной инновации.

Ви переглядаєте статтю (реферат): «Типы и субъекты институциональных инноваций » з дисципліни «Нова інституціональна економічна теорія »