Высота 2 этажа. Какая высота одного этажа в многоэтажном доме? Многоквартирные дома

Аякс Теламонид и Одиссей бьются за доспехи Ахилла. Аттическая ваза, ок. 500 г. до Р. Х.

Когда окончились устроенные в честь Ахилла погребальные игры, золотые, сработанные Гефестом, доспехи Фетида пожелала отдать тому из героев, кто оказал больше услуг ее сыну и кто всех достойнее в войске. Соискателями объявили себя Аякс и Одиссей: они унесли с поля битвы тело Ахилла, оба, по смерти Ахилла, были первыми в войске: один – по уму и ловкости в деле и слове, другой – по исполинской силе и мужеству. Ахейцы боялись сами решить спор между такими знаменитыми героями и, не желая оскорбить ни того ни другого, решились по совету мудрого Нестора в судьи избрать пленных троянцев, находившихся в стане; троянцы же решили этот спор в пользу Одиссея. Но Атриды тут поступили нечестно: завидуя великому Теламониду, они неверно сосчитали голоса – в этом подозревало их войско, желавшее, чтобы награда досталась Аяксу; подозревал и сам Аякс. Гневный, удалился герой в свою палатку; здесь овладела им такая тоска, что ночью выбежал он из шатра и, в гневе на Атридов и на прочих ахейцев, с мечом в руке решился отомстить виновникам своего позора. Но когда вошел он в шатер Атридов, Афина омрачила ум его; в помешательстве бросился Аякс на стада и поразил множество быков, воображая, что поражает Атридов и остальных ахейцев.

Уже давно гневалась Афина на Аякса. Когда, отправляясь под Трою, прощался герой с отцом своим, то Теламон, сам восходивший некогда на троянские стены, увещевал сына ратовать мужественно и никогда не забывать богов; но юный герой, понадеясь на свою могучую силу, в безумном увлечении сказал отцу: с помощью богов и слабый может одержать победу, я же славу хочу приобрести без помощи их. Впоследствии, когда в битве под стенами Трои Афина обещала Аяксу свою помощь, гордо отверг он ее и сказал: "Богиня, будь помощницей ахейцам; там, где я стою со своею дружиной, враг не пробьет себе дороги". За такую надменность и упрямство Афина хотела наказать прежде столь доблестного героя, чтобы научился он быть скромнее, и вот, с ее помощью, Атриды подменили жребий Аякса и лишили его высшей награды. И тут помрачила богиня ум его.

Долго предавался неистовый Аякс истреблению стад; наконец взял он множество овец и быков, принятых им за Одиссея, Атридов и других сговорившихся против него вождей, и с торжеством погнал их в свою палатку. Там привязал он их, стал бичевать и душить; радовался их страданиям. Когда же понемногу стал он приходить в себя и увидел в шатре своем груды убитого скота, застонал он, ударил себя в голову и схватил себя за волосы, в немом отчаянии сел между трупами убитых животных. Текмесса, любимая его пленница, дочь фригийского царя, родившая Аяксу сына Эврисака, была свидетельницей неистовства героя; онемев от скорби, в отчаянии, стояла она около него и не осмеливалась прервать его тяжелой думы. Вдруг вскочил Аякс и со страшными угрозами стал требовать от Текмессы, чтобы открыла она ему, что случилось. В страхе, все открыла Текмесса. И снова стал стенать и вздыхать Аякс, и опять погрузился он в тяжкое раздумье: как будто размышлял о страшном своем поступке.

А между тем вокруг палатки Аякса собрались верные его сподвижники посмотреть, что сталось с их предводителем. Весть о страшной резне, происходившей ночью, разнеслась уже по всему ахейскому стану. В поле нашли убитых пастухов и трупы животных, один лазутчик видел, как с окровавленным мечом в руке бегал Аякс по равнине, и Одиссей по следам, ведшим к шатру героя, открыл, что некому было, кроме Аякса, совершить это кровавое дело. Все это, думали сподвижники героя, сделано по злобе на Атридов и остальных ахейцев. Разговаривая с Текмессой, вышедшей из шатра, слышат они стоны Аякса, слышат, как призывает он Эврисака и Тевкра, своего брата. Потом открывает Аякс шатер, видит верных соратников, жалуется на горе свое, на позор – теперь только ясно стало ему, до чего дошел он. Нигде не видит Аякс спасения от позора и неясными намеками дает друзьям понять, что одна смерть может восстановить его геройскую честь. Любовью своей, всем святым для него на свете заклинает героя Текмесса не покидать ее, не давать ее в обиду чужим людям, и слова ее подействовали. Но Аякс старается заглушить в себе голос сердца. Сурово удаляет он от себя Текмессу и призывает сына своего Эврисака. Слуга приносит малютку отцу, Аякс берет сына на руки и поручает его покровительству саламинских героев и брата своего Тевкра, в то время находившегося во Фригийских горах. Оружие завещал он положить с собой в могилу, только щит, дорогое родовое сокровище, желает он передать сыну. Затем Аякс велит рыдающей Текмессе затворить палатку: он решился умереть.

Но для того чтобы принять смерть спокойно, прямодушный Аякс, не знающий хитрости и обмана, притворяется, будто переменил мрачные мысли и хочет остаться жить для своих близких. "Пойду я, – говорит он, – на берег моря, смою там вину свою, укрощу страшно разгневанных богов; а роковой меч Гектора, подаренный мне им после нашего единоборства, воткну в землю и посвящу Ночи и Аиду; с тех пор как принял я его из рук смертельного моего врага, ничего хорошего, ничего дружественного не сделали для меня аргивяне". Поверили Аяксу его соратники, поверила и Текмесса, и радуется она, что изменил герой свои помыслы. С мечом Гектора идет Аякс на пустынное взморье и решается умереть. Глубоко вонзает он меч свой в землю и так взывает к бессмертным богам: "Отец Зевс, тебя молю я еще об одном благодеянии. Пусть после моей смерти тело мое первым увидит брат мой Тевкр и пусть с честью похоронит его, а не бросает на поругание врагам моим, птицам и псам на съедение. Помоги мне и ты, Гермес, путеводитель усопших, скорее дай умереть мне, чтобы не томился я в судорогах, когда этот меч растерзает грудь мою. Призываю и вас, досточтимые эринии: видите вы на земле все страдания: отомстите же за смерть мою Атридам, виновникам всей беды моей, и всему войску ахейцев. Гелиос! Если твой луч падет на мою родную землю, удержи золотыми вожжами бег коней своих и поведай про горе мое и про смерть Аякса старику отцу и злополучной матери. Бедная, как будет страдать она, когда услышит эту весть. Но не время издавать бесплодные стоны: скоро должен я совершить задуманное. Смерть, смерть, приди, взгляни на меня. Прощай, о луч дневного света, прощай и ты, родной мой Саламин, и ты, священный город Афины, и вы, источники, поля и реки этой, столь долго питавшей меня, троянской земли: последний вам привет мой!" С этими словами бросился злополучный Аякс на воткнутый им в землю меч и принял смерть.

Скоро после того как Аякс удалился из своей палатки, от Тевкра прибыл в нее вестник с поручением как можно тщательнее оберегать Аякса и целый день не выпускать его из шатра. Тевкр, как только прибыл в ахейский стан, узнал о несчастье брата, но в то же время от провидца Калхаса услышал утешительное слово: "Афина будет гневаться на героя только в течение одного дня: переживет он этот день, и тогда бояться нечего; если же Аякса сегодня оставят одного – быть беде великой". Когда вестник прибыл к шатру Аякса, Текмесса с друзьями героя в страхе и отчаянии отправилась искать его. На поросшем кустарником взморье нашли они окровавленное тело героя, а под ним меч, воткнутый в землю. Громко зарыдали они о смерти Аякса. Пришел Тевкр. Смерть брата милого, которого спасти он еще надеялся, исполнила его глубокой печалью, застонал он и погрузился в горькие думы. "Брат мой был всегда мне верным соратником, как покажусь я без него на глаза отцу: и без того уже старость сделала его суровым и печальным. И здесь, перед Троей, окружают меня враги". Так в раздумье стоял перед телом Аякса Тевкр и придумывал, как бы поднять могучее тело героя, дабы предать его погребению. В это время поспешно подходит к нему Менелай и запрещает погребать Аякса: "Вместо повиновения и содействия выказал он к друзьям своим вражду, даже замышлял их убийство, и за это тело его пусть лежит на желтом песке, пусть будет оставлено оно на съедение птицам, и никто из ахейцев да не осмелится предать его земле. Если не хотел он, чтобы на земле мы повелевали ему, то теперь хотим, чтобы воля наша была исполнена над ним, бездыханным. Подвластный человек должен повиноваться: без повиновения и покорности власти не может стоять ни одно государство. Не прикасайся к телу, если не хочешь сам низойти в аид". Тевкр упорно оспаривает Менелая, доказывает, что не имел он права повелевать Аяксу, такому же вождю, как и он, что похоронит он брата и без его согласия. После крупной перебранки, в которой Менелай должен был уступить, он удалился, грозя употребить против Тевкра силу.

Тевкр стал готовиться к погребению брата. Текмессу с ребенком привел он к братнему телу, заставил их преклониться перед ним и, вверив их покровительству бессмертных богов, поручил соратникам Аякса беречь тело от всякого нападения.

Сам же удалился, чтобы отыскать место для могилы. Когда воротился Тевкр, в сильном гневе приблизился к нему Агамемнон, уже знавший от Менелая о его упрямстве и угрозах. Но не устрашился сын Теламона. Он укорил Агамемнона в неблагодарности к великому герою, к великим заслугам мужественного Аякса, и объявил, что будет отражать силу силою. После жаркого спора дошло бы до беды, если б на шум вовремя не подоспел Одиссей. Хотя при жизни Аякса Лаэртид был врагом ему, все же был он настолько благороден, что не преследовал своею ненавистью усопшего. Он стал уговаривать Атрида, чтобы не допускал он насилия, чтобы не презирал прав героя, не лишал почетной могилы того, кто после Ахилла был первым в войске. "Смерть всех уравнивает". Речи мудрого и великодушного Одиссея успокоили мстительного Атрида: хоть и не перестал он ненавидеть Аякса, все же дозволил предать его погребению. Одиссей предложил даже Тевкру свое содействие при похоронах, но предложение Теламонид отклонил, боясь, не оскорбилась бы этим тень Аякса.

Так искупивший вину свою добровольной смертью Аякс, герой, которого считали ахейцы самым доблестным после Ахилла, был почтен торжественным погребением. Могильный курган Аяксу насыпан был на берегу Геллеспонта, на мысе Рэтионе, близ могилы Ахилла; виден курган этот даже до сей поры.

По материалам книги Г. Штолля «Мифы классической древности»

Аякс предстает в «Илиаде» не только в качестве воина, но привычная литературная форма восприятия гомеровского эпоса преподносит нам его как не слишком умного великана - второго по воинской доблести после Ахилла. В то же время, Аякс постоянно руководит флангом ахейского войска, и почти всегда на этом фланге ахейцы имеют успех. Ахилл же прославляется грабежами малых городов Троады, а в большую битву включается только в финале «Илиады». Аякс выносит тело погибшего Ахилла из битвы и - как его друг и первенствующий в доблести - претендует на его доспехи. Проиграв тяжбу с Одиссеем, Ахилл - по не очень внятной древней версии - впадает в ярость и убивает себя, бросившись на меч. При этом его хоронят не на погребальном костре, а в саркофаге (деревянном гробу), в земляной могиле - возможно, в гробнице, которую удалось соорудить во время перемирия. Обычно же в условиях воны на чужбине ахейцы используют кремацию - сооружать гробницы в обстановке войны просто невозможно.
Аякс руководит значительной частью войска ахейцев, выдвинувшись в полководцы в течении войны. Его собственный отряд уместился всего в 12 кораблях. О его саламинском отряде или каких-то сподвижниках в эпосе нет сведений. Видимо, роль Аякса оказалась гораздо выше, чем его статус в начале Троянской войны.
Одной из загадок Аякса является его пренебрежение колесницами, которыми пользуются все остальные герои сражений под Троей. Эта загадка разрешается просто: Аякс получает преимущество над противником за счет аномально большого щита, который не может быть транспортирован колесницей. Видимо, Аякс также отличался могучим телосложением, и в стандартной колеснице ему было не развернуться. В целом колесница при сражении в стесненном пространстве - скорее демонстрация статуса и дань традиции. То и другое для Аякса оказывается неважным, и он просто избавляется от того, что мешает его победам в бою.
Щит Аякса, скорее не носился, а переставлялся с места на место. Но это обстоятельство совершенно напрасно приобщают к отчеству Аякса - Теламонид, которое уже у древних интерпретировалось как деталь щита, его ременная перевязь. Сын же героя Эврисак вполне логично назван по признакам, характеризующим его отца - «широкий щит» (но также, вполне возможно, и «восточный щит»). А «теламон» - это не только «перевязь», но и «опора», «держатель». Тelamones - это мужские кариатиды, атланты. Из греческого этот архитектурный термин перекочевал в латынь.
Род Аякса происходит из соседнего с Саламином о. Эгина. Эгина - имя его прабабки, сына которой Аяка (Эака) считали сыном Зевса. Известен культ Аяка по берегам и островам Саронического залива. Созвучие с именем прадеда для Аякса не является случайным. Это Аяк-младший, подобный своему предку и названный тем же именем, но в уменшительно-ласкательном звучании. Желание совместить два родовых имени и выдать его одному носителю может только спутать все на свете, и эта вольность не решит ни одной проблемы - ни хронографической, ни династической. Напротив, устранение Теломона из генеалогии убивает также родовую историю Ахилла. Тем не менее, подобные операции очень популярны среди «аналитиков» - соединение несоединимого и разъединение неразъединимого. От этого на месте истории, которая подлежит реконструкции, остаются только разрозненные черепки недостоверного знания.
Тот же результат будет и от «догадки», что отчество Аякса - вовсе не отчество, а эпитет, превратившийся в отчество. Все обоснование в данном случае покоится на неразрывной связи имени и отчества с именем Аякса. Считается, что это и есть доказательство указанного превращения. Действительно, отдельно «Теламонид» в отношении Аякса не употребляется (как, к примеру для Ахилла - Пелид). Но это потому что при таком наименовании (только по отчеству) в контексте можно спутать Аякса с его единокровным братом Тевкром, который тоже Теламонид.
Фантазийное объединение Аякса Великого и Аякса Малого Ойлида, которое допускают некоторые «аналитики», ничем не обосновано. Ссылка есть лишь на употребление в «Илиаде» имени Аякса без уточнения, о каком Аяксе идет речь. Но это вполне ясно из контекста. Вводить в эпос двух одноименных героев - было бы странной затеей. Скорее существование двух одноименных персонажей подтверждает историчность событий «Илиады», а не попытки каких-то выживших из ума рапсодов разделить надвое некогда единый образ, придав обрубкам противоположные свойства. Если даже у каких-то греческих племен были культы одноименных героев, то они уж точно не позволили бы соединиться им в один культ, где неясно, велик ли ростом культовый герой или мал, орудует ли копьем или предпочитает лук, имеет огромный щит или лишен его, имел одних родителей или других.
В преданиях множество одноименных героев (и в микенских табличках - тоже), и в древности иногда возникала путаница - события жизни одного приписывали другому. Но почти все ошибки можно исправить и составить непротиворечивые генеалогии. При этом надо отметить, что древние тоже стремились вовсе не к смешению одноименных персонажей, если знали, что они происходят из разных местностей и имели разных родителей.
Перед поединком с Гектором ахейские герои бросают жребий, и среди них - оба Аякса. Ахейцы молятся, чтобы жребий выпал на Аякса. На какого - не сказано. И это становится поводом, чтобы «аналитики» соединяли несоединимое: мол, изначально существовал лишь один Аякс. На самом деле контекст говорит о том, что ахейцы могли желать именно выпадения жребия Аякса Теламонида. Только он мог противостоять Гектору. Все остальные герои (в отсутствие Ахилла) были просто обречены на поражение. Поэтому ахейцы молились о победе, а не о некоем двуликом Аяксе, которым иногда пытаются заменить персонажей «Илиады».
Противостояние Гектора и Аякса в «Илиаде» происходит многократно. Они видят друг друга в битве восемь раз. Что дает основание «аналитикам» считать, что это повторяющийся сюжет, основанный на каком-то фольклорном предании о соперничестве двух героев. Почему к факту «Илиады» надо присовокупить некий фольклорный подтекст - неясно. Многолетняя война сталкивала многих полководцев с одной и с другой стороны. Гектор имел обыкновение обходить все войска троянцев и союзников, а Аякс командовал одним из флангов ахейцев. Поэтому они не могли не встречаться. А встречаясь - не вступать в битву. Потому что обычай войны тех времен требовал от полководца не только руководства войсками, но и участия в битве в первых рядах. Даже если Гектор уклонялся от столкновения с сильнейшими воинами врага, он понимал, что постоянно делать это он не может. Слава воина была основанием для руководства, и без нее воины его слушаться не стали бы.
Ритуальный поединок между Гектором и Аяксом был прерван наступлением сумерек и отмечен к этому моменту существенным преимуществом Аякса. Понятно, что в данном случае сражение до смерти могло быть не в интересах той и другой стороны, поскольку это возобновило бы войну, а не обеспечило перемирие. И тогда множество павших воинов некогда было бы захоронить. Поэтому поединок прекращается, возможно, и с целью не дать Аяксу развить преимущество и добить Гектора.
Кстати, ранение колен Гектора после поражения его щита камнем, пущенным Аяксом, говорит о том, что Гектор тоже пользовался огромным щитом, который закрывал его от шеи до лодыжек. Может быть, ранение было связано с ударом нижнего края щита о колена воина, а вовсе не проникновением камня сквозь щит, что в реальности просто невозможно. И в другой раз камень Аякса пробивает щит Гектора и ранит его в грудь. И если считать, что камнем можно пробить щит, который пробьет не всякое копье, то это тоже невероятно. Кроме того в этом случае скорее поражена может быть рука, удерживающая щит. Возможно, и в этом случае камень, который не может соревноваться с пробивающей способностью копья, только разворачивает щит - так, что его край ударяет воина в грудь.
После ритуальной схватки герои обмениваются дарами: между ними нет ненависти. Это разительно контрастирует с отношением Ахилла к Гектору, который на естественную гибель в битве своего друга Патрокла отвечает таким взрывом мстительного гнева, который невозможно совместить ни с какими обычаями войны. Поэтому Аякс и Гектор - это эпические герои в полном смысле слова, а Ахилл - скорее утверждает новый облик героя, соответствующий периоду затяжных войн, которых обычаи войны прежних времен рушатся и взаимные зверства очень быстро истребляют цивилизацию.
Аякс - один из самых популярных персонажей греческой вазописи. Пока первенство в искусстве вазописи было за Пелопоннесом, его изображения привязаны к полуострову. Доминирование Афин привело к массовому производству керамики с изображением Аякса в Аттике. Из этого можно было бы сделать вывод, что Аякс стал для афинян политической фигурой в борьбе с Мегарами за право владения Саламином, но скорее здесь налицо лишь переход первенства от Пелопоннеса в архаике к Афинам в классический период. Отметим, что вазопись классического периода не дает нам представлений ни о каких-то исключительных физических качествах Аякса, ни о его огромном щите. Изображение воинов достаточно стандартные - и по вооружению, и по телесным габаритам. Заметно отличаются только изображения союзников троянцев - ликийцев, фракийцев, у которых характерные головные уборы и доспехи.
Недоумения возникают по поводу большого щита «сакос», под которым понимают то щит «башенного типа» (у Аякса), то беотийский щит - изначально круглый, но с выбранными по сторонам фрагментами, делающими его подобными «восьмерке». И такой беотийский щит напоминает микенские «восьмерки» в рост человека. Понятно, что все эти щиты имеют не какое-то региональное происхождение (даже если в «Илиаде» сообщается о беотийском происхождении щита Ахилла), а общемикенское. Более позднее изображение беотийского щита на эллинистических монетах (как символа Беотийского союза), конечно, дань традиции, а вовсе не память об Аяксе. Аякс имел щит другой формы - башенной.

Во многом восприятия Аякса у древних греков сложилось случайно - в связи с морским сражением у о. Саламин в 480 г., когда греки разгромили персидский флот. Аякса вспоминали как местночтимого героя и победу связывали с его помощью. Также культ Аякса был известен у локров в Италии. Но во всем это нет ничего необычного: обожествление гомеровских героев в классическую эпоху было повсеместным. Как и изобретение сюжетов по мотивам гомеровских. Греческие трагики домысливали Гомера - так занимательно, что сегодняшние «аналитики» считают эти домыслы совершенно точным знанием. А именно, например, что Аякс покончил с собой именно тем мечом, который как дар был вручен ему Гектором. Ну а труп Гектора, разумеется, волочился за колесницей Ахилла, привязанный поясом, подаренным Аяксом. «Аналитики» свято верят Софоклу, но наотрез отказываются верить Гомеру, у которого ничего подобного не упоминается. Мы же предпочитаем не путать историю и литературу и верить Гомеру.

После смерти Ахилла остались его золотые, выкованные богом Гефестом доспехи. Фетида повелела отдать их тому, кто больше всех отличался, защищая тело Ахилла.

Следовательно, получить их должен был либо Аякс, либо Одиссей. Между ними-то и возгорелся спор за доспехи. Но как было решить этот спор? Оба героя были достойны награды. Наконец, решили, что судьями в этом споре должны быть пленные троянцы. И здесь помогла Афина-Паллада своему любимцу Одиссею. С ее помощью подменили Агамемнон и Менелай жребий Аякса да еще и неверно сосчитали голоса троянцев, и получил доспехи Одиссей. Опечалился могучий Аякс. Ушел он в свой шатер, задумав отомстить сыновьям Атрея и Одиссею.

Ночью, когда весь стан греков погружен был в глубокий сон, вышел он с мечом в руках из своего шатра, намереваясь убить Агамемнона и Менелая. Но богиня Афина-Паллада поразила безумием Аякса. Уже давно гневалась на него богиня за то, что отвергал он, надеясь на свою силу, помощь богов. Безумный Аякс бросился на стадо быков, во тьме стал убивать их, думая, что убивает греков. Оставшихся же быков погнал он в свой шатер, воображая, что гонит пленных. Ужасно истязал быков Аякс в своем шатре. Он радовался их мучениям и смерти. Ведь для него в его безумии это были не быки, а сыновья Атрея, Наконец понемногу стал проясняться разум Аякса. Велик был его ужас, когда увидел он, что весь его шатер наполнен убитыми животными. В ужасе просит Аякс объяснить ему, что произошло. Когда рассказали ему все, невыразимое горе овладело сердцем великого героя. Он решил своей смертью искупить тот позор, который постиг его. Поручив сына своего Эврисака защите своего брата Тевкра и воинов, пришедших с ним с Саламина, он удалился на берег моря, взяв с собой меч, который получил некогда в дар от Гектора, сказав, что идет молить богов смилостивиться над ним, меч же свой он хочет посвятить Аиду и богине Ночи.

В стане же греков распространилась молва о том, что совершил Аякс. Нашли убитых им быков и овец и трупы пастухов. Одиссей по кровавым следам выяснил, что все это совершил Аякс. Страшно разгневались Агамемнон и Менелай и решили отомстить Аяксу.

Между тем от Тевкра пришел вестник. Он сообщил друзьям Аякса, чтобы они оберегали великого героя, так как ему грозит гибель, но что гибель грозит ему только в этот день, когда же минует день благополучно, то уже ничто не будет угрожать Аяксу. Вскоре прибыл в стан и сам Тевкр. Узнав, что брат его ушел на берег моря, побежал он его разыскивать. Боялся он, что случилось несчастье с Аяксом. И действительно, он не застал уже в живых брата. На берегу моря Тевкр нашел лишь труп Аякса: он бросился на свой меч. Так погиб самый могущественный после Ахилла герой греков.

Не хотели Менелай и Агамемнон позволить Тевкру предать погребению труп брата. Могла бы возникнуть открытая вражда между Тевкром и сыновьями Атрея, в стане греков началась бы междоусобная битва, если бы в дело не вмешался Одиссей. Он убедил Агамемнона позволить Тевкру предать погребению великого Аякса, оказавшего столько великих услуг грекам. Новый могильный курган возвысился рядом с курганом Ахилла: под этим курганом покоился прах могучего сына Теламона, Аякса.